– Нет-нет. Извините. Просто кольнуло что-то.
– Где?
– Ну тут… под носом, – неуверенно произношу я.
– Как вы себя чувствуете? Видите хорошо? Головокружение или тошнота есть?
– Эээээ… Мир немного пляшет. Вернее, плясал. Но, вроде, не тошнит.
– Обязательно сходите к неврологу. И 3-4 дня надо отлежаться. Это ясно? – отдает он распоряжения.
– Зачем?
– Затем, что у вас, скорее всего, легкое сотрясение мозга.
Я смотрю на него в недоумении. И даже открываю рот. И, наконец, мне становится страшно.
– Ну это же излечимо? – чуть слышно произношу я.
– Сначала сходите ко врачу. Может, ничего и нет. Вы потеряли сознание после того как упали?
– Нет… Вроде, нет.
– Это хорошо. Скорее всего, обойдетесь парой дней больничного. А там уже как врач скажет. Вы не замерзли?
– Не знаю, – на самом деле от волнения мне даже стало жарко.
– Вы далеко отсюда живете?
Я снова смотрю на него в недоумении. Он что, притворяется, что не узнал меня?
– В этом доме, – и я показываю рукой.
– О, значит, мы соседи! – он улыбается. – Вставайте, я вас провожу.
Я встаю, беру сумку. Левой рукой я все еще держу у переносицы снег. Он обхватывает меня за талию – я отшатываюсь.
– Простите. Если можете, идите сами. И снег уже можно убрать: кровотечение остановилось.
Я выкидываю снег, стираю с лица влагу, и мы идем к дому. Как ловко он притворяется чутким и заботливым! Конечно, ему необходимо создавать репутацию. А как же еще? Никому и в голову не придет, что такой милый и добрый человек может всаживать нож в тела молодых девушек. Не понимаю только, зачем он сделал вид, что не узнал меня?
– На каком этаже вы живете? – спрашивает он, когда мы входим в лифт.
Ну уж нет! Ты меня не одурачишь! Так я и сказала тебе мой этаж!
– На 13, – бодро говорю я и хочу тыкнуть в кнопку, но внезапно пошатываюсь и со всей силы попадаю пальцем в стенку лифта. – Ой, – вырывается у меня от боли.
– Вы в порядке?
– Палец, – выдыхаю я, зажимая руку с саднящим пальцем между ног.
– Вы одна живете? Дома есть кто? – выпаливает он.
– Боже, – тяну я. – Да. Да!
– Да, одна? Или да, кто-то есть?
Я поднимаю на него взгляд. Он что, издевается?
– Нет никого дома, – отвечаю я, чтобы оставить себе лазейку. Ведь если сейчас никого дома нет, то это не значит, что я живу одна.
– Поедем ко мне, – решительно говорит он и нажимает кнопку десятого этажа.
Что? К нему? Нет-нет! Мне надо что-то сказать, надо что-то сказать! Что-то придумать! Но ничего не приходит на ум. И палец болит, и боль отдает в голову. Когда двери распахиваются, он берет меня за локоть и выводит из лифта.
– Я не могу, – выпаливаю я.
– Что?
– Уже поздно. Я пойду домой и лягу спать. Все в порядке.
– Вы уверены? Вы шатаетесь на ровном месте.
Я с мольбой смотрю на него. Ну, пожалуйста, отпусти! Кроме аргумента «поздно» у меня в голове больше ничего не вырисовывается. И тут он вдруг поднимает нахмуренные брови, его рот раскрывается, обнажая белые ровные зубы, а в глазах появляются озорные искорки. Я их вижу, они пляшут, как черт на трупе грешника!
– Я вас вспомнил! Вы – рейдер!
– Чего?
– Ну да! Это же вы не давали мне войти в мою собственную квартиру?
– Не давала войти?
– Ага, – и он смеется. – Ладно уж, кем бы вы ни были, я все равно настаиваю, чтобы вы посидели у меня хотя бы часик. Понаблюдаю за вашим состоянием. А потом, так уж и быть, идите домой спать.
– Зачем это за мной наблюдать?
Но он уже обхватил меня за талию и поволок к двери своей квартиры, приговаривая: «Пойдем-пойдем». Я вспоминаю, что внизу нас видел охранник. Хотя чем он поможет? Самое главное, что маньяк не будет пакостить в собственном доме! Это правило! Это должно быть правилом!
Он отпирает дверь и делает пригласительный жест рукой. Я вхожу. Он заходит следом и включает свет. Мы разуваемся. Он помогает мне снять куртку. Я смотрю в зеркало и вижу в нем человека. Не себя, а другого. На нем почти нет кожи. Видны внутренние органы и мышцы на руках и ногах. И эти глаза. Эти огромные бессмысленные глаза! Я оборачиваюсь. Маньяк замечает мой взгляд и усмехаясь говорит: «Никак не могу довезти до места назначения. Если он вас пугает, могу спрятать в спальню».
– Это что?
– Это анатомический манекен. Я сейчас читаю курс лекций в университете. Хотел его привезти на занятия, а у меня сломалась машина.
– Вы преподаете в университете?
– Ну, иногда. Вообще, я хирург.