– Матерь божия, вы режете людей? – ляпаю я.
– Ну, можно и так сказать, – снова усмехается он, и, сколько я не пытаюсь, я не могу рассмотреть ничего зловещего в его улыбке.
– Пойдемте. Сделаю нам чаю.
Мы проходим на кухню. Все вокруг такое металлическое и холодное. Как в морге. Я сажусь за стол. Он наливает воду в чайник, достает кружки и насыпает горсть чая в заварник. Затем садится напротив. Он улыбается и внимательно меня разглядывает. Так проходит несколько минут. Потом чайник закипает, он встает, наливает кипяток в заварник и ставит его вместе с чашками на стол. Он открывает холодильник, достает оттуда тарелку с пирожными и тоже ставит ее на стол. Затем садится и снова улыбается и смотрит.
Я придвигаю к себе чашку и крепко хватаюсь за ее ручку. Потом я перевожу взгляд на дверь и отмечаю, что сижу к ней ближе, чем он. «Ну и дура же ты, Полина! – думаю я. – Он с легкостью расправился с двумя парнями! Неужели ты надеешься убежать? Что, хватит сил стукнуть его кружкой по голове? Боже, ты даже не смогла нажать кнопку в лифте!» Меж тем маньяк берет заварник и наливает в кружки чай. Я все еще крепко держу кружку в руке. Из нее валит пар. Вокруг так тихо, что я слышу, как тикают стрелки часов на его руке. Он постукивает пальцами по столу, не производя при этом ни малейшего звука. «У него очень красивые руки», – неожиданно пробегает в голове. Господи, что за мысли?! Я пытаюсь заставить себя не думать о красоте его рук. Но почему-то никак не могу остановиться и завороженно смотрю на движения его пальцев.
– Как вас зовут? – раздается вдруг его голос.
– А? – не совсем понимая, что он спрашивает, восклицаю я.
– Как вас зовут? – произносит он чуть ли не по слогам.
– Полина, – отвечаю я и тут же жалею, что не соврала.
– Роман.
– В смысле?
– Меня зовут Рома. Вы себя хорошо чувствуете?
– Да, – уже окончательно отойдя от воздействия его великолепных пальцев (о боже, великолепных?), отвечаю я. И зачем-то добавляю: – Приятно познакомиться.
– Взаимно, – хмыкает он. – Ешьте пирожные.
– Зачем?
– Потому что они вкусные! Вы всегда такая, или нам лучше прямо сейчас обратиться в травмпункт?
– Я пьяная просто, – признаюсь я.
А что если в этих пирожных снотворное? Он подождет, пока я усну, а потом будет всю ночь сравнивать строение манекена в коридоре с моим.
– Это я еще на детской площадке понял. Вы понимаете, что затрудняете мою работу? – он сказал это так строго, что у меня не осталось сомнений – он сейчас схватит пирожное и впихнет мне его в глотку! Но вместо этого, он сам берет с тарелки пирожное и начинает его есть, запивая чаем. Он расправляется с ним в три укуса. Берет еще одно – и укладывается в два. После этого он начинает облизывать с пальцев оставшийся на них шоколад. Я чувствую, как у меня краснеют щеки, и кладу ногу на ногу, чтобы подавить возбуждение. Этому, наверняка, есть какое-то объяснение. Стресс, страх, усталость, напряжение – все смешалось. Мой мозг уже не знает, какие гормоны выбрасывать в кровь, чтобы спастись.
– А почему мы не обратились в полицию?
– Вы прямо сейчас хотите это сделать?
– А разве не лучше по горячим следам?
– Ну обратитесь завтра, если появилось такое желание. Но лучше вместо этого сходите ко врачу.
– Почему это «вместо» лучше?
– Потому что лучше удостовериться, что у вас нет сотрясения, чем заполнять бумажки, которые не принесут никакого толка.
– Их могут отыскать по фотороботу.
– Неужели? И как бы вы описали этих парней?
– Ну, один был в вязанной шапке и кожаной куртке, а другой – в длинной куртке, спортивных штанах и ботинках с длинными носами, – отчеканиваю я.
– Вы вообще в курсе, что такое фоторобот?
– Да, – произношу я уже не так бойко.
– Слушайте, у меня плохая память на лица. Так что в полиции я вам не помощник. Вы хотя бы запомнили, во что они были одеты. Сходите, если хотите. Напишите заявление, но толку от этого, как я уже говорил, скорее всего, не будет. Давайте понадеемся, что их уже разыскивают.
– Чтобы их начали разыскивать, надо чтобы кто-то на них хоть раз пожаловался.
– Тогда надо было сразу звонить! Еще там, на детской площадке! И ждать прибытия наряда на месте происшествия! И прямо там всю ночь заполнять протоколы! – практически кричит он, наклонившись над столом и делая резкие, как будто режущие движения рукой. Почти как тогда, в той комнате… Потом он громко выдыхает, откидывается на спинку стула и говорит уже спокойно: – Послушайте, у меня завтра днем операция. Мне нужно выспаться. У меня нет сил, времени и желания на все эти бюрократические процедуры.
Ну конечно, если бы я кромсала людей, у меня бы тоже не возникало желания общаться с полицией.