Смотрю на себя в круглое зеркало, висящее на стене, и выхожу в зал нарочно хлопнув дверью.
Шоу маст гоу он…- шоу должно продолжаться.
В зале шумно, класс сидит на скамейках - девицы болтают, парни ржут что-то бурно обсуждая, физрук Конор пытается их всех переорать, дует в свой свисток. Он любит после игры еще минут пятнадцать мозги компостировать. Особенно, когда «физра» последним уроком.
Все уже переоделись в форму. Она тут красивая, стильная, и сначала мне очень понравилась, а теперь… теперь бесит. Бесит, что меня принимают как часть этого убогого мажорского гетто.
Рюкзаки сброшены на пол, или стоят на коленках. В одном из этих рюкзаков моя одежда…
Выхожу в центр зала.
Тишина наступает мгновенно, словно их выключили.
Только слышно чей-то удивленный непечатный возглас.
Конор пялится на меня, вижу, как его лицо покрывается пятнами.
- Ты… Щеп… Щепкина, ты ополоумела? Ты что себе позволяешь?
- Бесплатный стриптиз, - громко выдает кто-то из стада, и остальные грохают, начиная ржать.
Я спокойно делаю несколько шагов, выходя в центр.
- Щепкина… ты…
- У меня украли вещи.
- Ты… немедленно вернись в раздевалку! – физрука даже жаль, мужик в панике, не вдупляет, что делать.
- Мне нужны мои вещи.
- Ты… - он начинает снимать с себя олимпийку, путается в рукавах, - прикройся хоть, дура, не понимаешь вообще.
- Мне нужны мои вещи.
Говорю спокойно. Смотрю спокойно. Как будто не я стою полуголая перед ними, а они передо мной.
- На, возьми… надень… - Конор протягивает мне кофту, но я не реагирую.
- Мне нужны мои вещи! Если мне не отдадут их, я пойду к директору.
- Ты… Щепкина, с ума сошла, ты… оденься немедленно!
Он пытается набросить на меня свою одежду, но я отступаю, выставляя ладонь вперед.
- Руки уберите! Трогать меня не надо.
- Ты… - физрук, конечно, в ярости, и мне его даже жалко, но…
Он делает шаг, готов меня схватить.
- Не стоит этого делать. Сами себе срок повесите. Я несовершеннолетняя. Голая. Будете доказывать, что не пытались меня совратить.
- Ты, да ты… у меня полный класс свидетелей!
- Эти что ли? Да они вас первые и закопают.
- Ах ты… с…салага малолетняя, су…
- Оскорбление. За это тоже есть статья.
- Умная шибко, да?
- Умная.
- Да я тебя… - вижу, что ему хочется меня схватить, но теперь он боится.
Я умею пугать людей. Этого не отнять.
- Скажите, чтобы мне отдали мою одежду. Я оденусь. И о том, что тут произошло никто не узнает. – Конору повезло, что в школе действует железное правило. Заходя в зал все сдают телефоны. А то бы мой эпатажный демарш реально бы уже во всех соцсетях набирал «лайки». – Или я иду к директору.
- Ты… ты…
- Я? То есть вы серьезно считаете, что виновата я? А не те, кто украл мои вещи? Хорошо.
Медленно поворачиваюсь в сторону выхода.
- Сзади тоже ничего! – у кого-то совсем отказало чувство юмора, но большинство считает, что это очень смешно.
Конор опять тянет руки ко мне, но тут же отдергивает. Страх – такое дело. Если уж он есть…
- Стоять, Щепкина! Никуда ты не пойдешь! Так! Одиннадцатый «Е»! Немедленно вернули ей одежду.
- А мы ничего не брали. Она врёт.
- Она сама!
- Да она все специально, она же с диагнозом! Вы не в курсе? – Миронова оказывается знает такое слово как диагноз? Неужели!
- Она дикая, больная! Нам «рили» с ней в классе страшно находиться! – неужели, Дуня?
Усмехаюсь про себя - тебе бывает страшно?
- Да хватит вам, реал, верните ей «шмот»!
- Она сама разделась, мы ваще не при делах.
- Молчать! – Конор дует в свисток. – Молчать! Быстро вернули вещи, я сказал!
Я стою вполоборота к двери. Готова реально выйти и пройти через всю школу.
Как леди Годива, блин.
Замечаю, что там, за дверью, в тени кто-то стоит. Подглядывает за представлением и не заходит? Интересно, и давно? Может, еще и снимает моё шоу? Впрочем, мне всё равно, как всегда…
Словно отвечая на мои мысли таинственный наблюдатель решает выдать свое присутствие.
Открывает двери и заходит в спортивный зал.
Узнаю его и с досадой понимаю, что руки холодеют и покрываются мурашками.
Высокий, широкоплечий, с развитой мускулатурой. Сильный. Красивый. Наглый. Безбашенный. Умный. Циничный. Жестокий.
Тор. Роман Торопов.
Я бы могла сказать, что он моё проклятие. Но не скажу. Потому что мне плевать на него так же, как и на остальных.
Ну, почти. Только знать об этом никому не обязательно.
Глава 2