— Жива, — отвечаю я. — Все в порядке…
Пытаюсь встать, но Ольга Степановна не позволяет.
— Лежи, не шевелись! Вдруг повредила чего. Нельзя шевелиться! Смотри сюда. Пальцев сколько?
— Два… — отвечаю я не очень уверенно.
— А я кто?
— Ольга Степановна…
— Отлично. Но все равно лежи! Сейчас скорая приедет.
— Не надо!
— Надо, Мия. Так, чего застыли? Тренировка закончена, марш по домам. Пряникова, Озерова, Куприна остаются, — командует Ольга Степановна.
У меня ничего не болит, только затылок ноет. Шишка обеспечена, но не думаю, что есть сотрясение. Вот если бы с той высоты, да об пол… К горлу подкатывает тошнота. Ничего. Руки-ноги целы. Это просто испуг. Мне повезло.
Лежать неуютно, но с тренером лучше не спорить. Пусть врач ей скажет, что все в порядке.
— Значит, так, девы мои, — говорит Ольга Степановна споттерам. — Сейчас переодеваетесь, и в администрацию. И, не дай бог, кто-то уйдет домой!
— А что такое? — пытается возмутиться Тома Озерова. — Вы нас в чем-то подозреваете?
— Да! — отрезает Ольга Степановна. — Допрыгались вы со своей травлей. Поступила жалоба от родителей Мии. И теперь со всем, что с ней произойдет, будет разбираться полиция. Пряникова, ты совсем берега потеряла?
— Это не я! — протестует Дуся. — Я говорила, что так нельзя! Почему сразу я!
— В зале есть камера видеонаблюдения, — сообщает Ольга Степановна. — Запись тренировки велась. Так что сразу будет понятно, по чьей вине это произошло.
— Это случайность, — едва слышно бормочет Надя Куприна.
Я лежу тихо, как мышка, закрыв глаза. Это все неприятно, но… предсказуемо? Ничего не закончилось. Кто-то еще почувствовал себя оскорбленным из-за того, что я не та, за кого себя выдавала.
Скорая приезжает быстро, и меня забирают в больницу, облачив шею в корсет.
— Так положено, — говорит врач в ответ на мои протесты. — Если все в порядке, опустят домой.
Я вдруг понимаю, что мне, в общем-то, все равно. Возвращаться домой не хочется. И вообще, я устала. События последних дней вымотали меня так, что не осталось никаких эмоций.
А еще, мне, кажется, вкололи что-то успокоительное. Я едва запомнила приемное отделение, осмотр врача, обследование на компьютерном томографе. В какой-то момент рядом появляются мама и Леонид Сергеевич. А мне все время хочется спать, и я с трудом открываю глаза, когда меня о чем-то спрашивают.
— Ей лучше остаться в больнице, — наконец говорит врач. — Под наблюдением, на пару дней. Мы не нашли ничего серьезного, но могут проявиться симптомы сотрясения. Оно легкое, и все же…
— Так дома, может, лучше. Спокойнее, — робко возражает мама.
— Надо, значит, наблюдайте, — решительно отвечает Леонид Сергеевич. А после обращается к маме: — Татьяна, перестань! Мия отдохнет в отдельной палате. Дома сейчас шумно.
— И нервно, — соглашается с ним мама.
Я ныряю в спасительный сон.
Кирилл
Я дебил, если сразу не догадался, что Грета — часть маминого плана. Она привезла ее, чтобы я рассмотрел разницу между наследницей благородного рода и дочкой служанки.
— Между прочим, меня представили, как твою невесту, — говорит Грета.
Она в моей комнате. Сидит на широком подоконнике, грызет яблоко.
— Мие? — уточняю я мрачно.
— И Мие, и ее матери, — кивает Грета.
— Зачем ты согласилась ехать сюда? — осеняет меня. — Разве не знала, что тебя хотят использовать?
— Знала, — легко соглашается она. — Кир, а тебе не надоело?
— Ты о чем?
— О нас с тобой. — Она смотрит на меня внимательно, брезгливо откладывая в сторону огрызок яблока. — Это была забавная игра, и одно время я даже верила, что это правда, но…
— Но — что? — холодно интересуюсь я, так как она молчит.
Волоски на коже встают дыбом, тело покрывается мурашками. Кажется, я догадался о какой «игре» идет речь.
— Ладно, скажу, если настаиваешь. — Она облизывает губы, испачканные соком. — Мы дружим с детства, и я всегда знала, что выйду за тебя замуж.
— Однако… — цежу я сквозь зубы. — Так ты лгала мне все время?
— Я поддерживала твою игру, — возражает Грета. — Мне хотелось дружить с тобой, а не враждовать. Когда ты начал злиться из-за того, что нас называли женихом и невестой, я сделала все, чтобы угодить тебе. Но я была уверена — и это правда, Кирилл — что тебя смущают разговоры взрослых. Однако ты, как и я, понимаешь, что мы — прекрасная пара. Наши семьи давно знакомы, родители дружат, мы равны по статусу, по силам…
— А как же твои увлечения? Мужчины постарше? — напоминаю я.
— А как же твоя Клео? — парирует Грета.
— Это не одно и то же!
— О да. Я мирилась с ней, потому что… — Она отворачивается к окну, и белоснежная кожа на ее лице покрывается красными пятнами. — Мама сказала, у мужчины должен быть опыт. Я придумывала поклонников постарше, чтобы заставить тебя ревновать.
Капец.
Нет, я еще в столовой сообразил, что просто не будет. Но Грета… Это неожиданный поворот.
Это какой же я дебил, если столько лет считал ее подругой? И был уверен, что мы так хорошо понимаем друг друга!
Клео меня предала? Это Грета меня предала. Прикончила ударом под дых.
— Кай, я тебе ни капельки не нравлюсь? — У Греты дрожит голос, но я не уверен, искренность это или притворство. — Я же твоя Герда, мы так хорошо знаем друг друга.
— Я тебя не люблю, — отвечаю я. — И никогда не полюблю. Мия — моя истинная пара.
— Ты — парень, тебе проще! — неожиданно зло выкрикивает она. — Проще взбрыкнуть, показать характер. Родители простили тебе Клео. И Мию простят. А я даже думать о ком-то другом не смею! Отец убьет меня, если я его ослушаюсь.
— То есть, я должен тебя пожалеть?
— А почему нет? Мы дружим с детства!
— Грета, остановись, — прошу я.
Голова идет кругом. Мамино «оружие» действует безотказно! Где-то в глубине души уже шевелятся сомнения: бесчестно бросать Грету в беде, я должен ей помочь.
Ага, щаз-з…
Она давит на жалость, прогибает меня под обстоятельства. Скорее всего, выполняет мамины указания. И если меня так повело, что же они приготовили для Мии…
— По-твоему не будет, Кирилл, — тихо говорит Грета. — Ты зависим от родителей так же, как и я.
— Ты не слышала? Мия — моя истинная.
— Вы уже переспали?
— Не переходи границы! — рявкаю я.
— Если нет, вы можете расстаться. Достаточно уехать друг от друга на большое расстояние.
— Что ты вообще об этом знаешь?
— Кажется, побольше твоего, — усмехается Грета. — Знаешь, почему твой дядя живет здесь, а не в столице?
— Здесь институт, где он работает.
— Здесь филиал столичного института, — припечатывает она. — Твой дядя уехал из столицы, потому что его отец, твой дед, был категорически против его брака с истинной. Сам догадаешься, что она не из нашего круга?
— Почему ты знаешь то, чего не знаю я?
Мурашки? Да меня уже потряхивает от напряжения. Мама выбрала прекрасное время, чтобы меня добить.
— Взрослые любят болтать, а я умею слушать, — отвечает Грета.
— Мой отец не такой, — возражаю я.
— Твой отец уже предложил Мие деньги, чтобы она убралась подальше.
— Это неправда.
— Правда.
— Да и пусть! — злюсь я. — Уверен, Мия отказалась. Потому мама и привезла тебя!
— Мия никак не может решить, сколько попросить за услугу.
Да откуда бы Грете все знать?! Подслушивала? Возможно. Но и приплела кое-что заодно. Лишь бы сказать гадость о Мие!
Нет, она не такая. Не верю.
— Мия вернется вечером, и я спрошу у нее, правда ли это, — мрачно произношу я. — Не потому что верю в эту чушь, а чтобы уличить тебя во лжи.
— Кир, я не враг тебе, — вздыхает Грета. — Понимаю, после Клео ты оказался тут один, без семьи. Потеря сил, новая школа… Это все стресс. Отдохни, подумай…