Библиотека в другой стороне. Но не должна же я отчитываться! Может, у меня живот схватило.
Из школы есть еще один выход, через столовую.
Прохожу через зал, воровато оглядываясь. Сейчас здесь почти никого нет, и дежурных не видно. Некому меня остановить, когда ныряю в служебное помещение. Всего два шага — и я у заветной двери. Хорошо, что еще тепло, и нет необходимости забирать верхнюю одежду из гардероба.
Толкаю дверь и выхожу во двор. Как же на улице хорошо! Недавно закончился дождь, и воздух свежий, пахучий. Поправляю на плече сумку, делаю пару шагов…
— Какая встреча, поросенок! — Слышу знакомый голос Кирилла и спотыкаюсь на ровном месте. — Так и знал, что попытаешься сбежать!
Последняя фраза звучит, когда я приземляюсь на четвереньки.
Глава 7
Мия
Кирилл специально дал мне упасть. Затылком чувствую, как он лыбится, глядя на мое раскорячившееся тело! Ведь мог же хотя бы попытался схватить за руку…
Больно. Я с детства не разбивала коленки. И обидно. Я отлично держу равновесие, ведь я — флайер. И так нелепо шмякнуться на глазах у Кирилла!
— Эй! Если хотела в луже искупаться…
Поднимаясь, не могу сдержать судорожный всхлип, и Кирилл внезапно замолкает. Сильные руки обхватывают плечи. Он рывком ставит меня на ноги, и я шиплю сквозь зубы из-за саднящих коленок.
— Сильно… ушиблась?
Рили? Я должна знать, это издевка или искреннее сочувствие! Чтобы заглянуть Кириллу в глаза, мне нужно задрать голову. Он высокий, моя макушка едва достает ему до плеча.
Кирилл смотрит на меня хмуро, и я с досадой отвожу взгляд.
— Тебе не все равно? — бормочу себе под нос.
И наклоняюсь, чтобы поднять вещи. Увы, сегодня я взяла с собой шопер, тканевую сумку на длинных ручках. Она улетела в лужу и, конечно же, намокла. Колготки порвались, ладони я стесала об асфальт. Чувствую себя так кринжово, что готова провалиться под землю.
— Ребятки, что вы тут делаете?
Еще и Марина Владимировна, заведующая столовой, вышла полюбоваться на мой позор!
— В догонялки играли, — отвечает Кирилл. — И я нечаянно уронил Мию.
У меня нет слов! И этот упырок называет лгуньей меня?
— Что ж так неосторожно, — качает головой Марина Владимировна. — Мия, заходи, ссадины надо обработать.
— Разрешите, я сам? Если дадите аптечку.
Кирилл и тут успевает раньше, чем я успеваю открыть рот.
— Сейчас принесу, — улыбается Марина Владимировна.
А упырок вдруг хватает меня на руки и тащит на ближайшую лавочку.
— Кирилл, ты труп, — шиплю я. — Что ты творишь?!
— Ты чего такая злая? — удивляется он. — Не хотела, чтобы над тобой смеялись, и я сказал, что толкнул тебя. Раны обработаю, домой отвезу. В натуре, поросенок! О ней заботятся, а она возмущается.
Сейчас всплакну от умиления!
— Если бы ты меня не испугал, я не упала бы!
— Ты не упала бы, если бы сразу пошла в кафе, — парирует Кирилл. — Я тебя что, в мотель пригласил?!
К нам подходит Марина Владимировна с аптечкой и бутылкой воды, и я пользуюсь ее присутствием, чтобы не отвечать на очередное глупое обвинение.
— Спасибо! Я принесу все обратно, — обещает Кирилл, открывая аптечку.
— Оставь, я сама могу, — прошу я мрачно, когда Марина Владимировна уходит.
Он меня игнорирует.
— Что мне нужно сделать, чтобы ты отвалил?
Он смотрит на меня чуть ли ни с обидой. И вдруг швыряет смоченный водой бинт на лавку.
— Да пошла ты! — выплевывает он. — Тоже мне, недотрога!
В его взгляде теперь лютое бешенство, и мне очень хочется сбежать. Кажется, еще чуть-чуть — и он ударит меня по лицу.
— Что? — выдавливаю я, пересилив себя. — Что плохого я тебе сделала? За что ты так меня ненавидишь?
Кирилл сплевывает в сторону, но не отвечает. И уходить не спешит, стоит над душой.
Беру бутылку с водой, чтобы смыть грязь с коленок, и замечаю, как дрожат мои руки. Кирилл пугает меня одним только присутствием!
Кое-как справляюсь, достаю из аптечки бутылку с перекисью водорода. Неловкое движение — и она летит на землю. А я, вместо того, чтобы поднять ее, наклоняюсь вперед так, чтобы волосы закрыли лицо. И вовремя! Из глаз опять капают непрошенные слезы.
— Трындец, — вздыхает Кирилл. — Она еще и плакса.
Мог бы и не подливать масла в огонь. Я и без него в шоке, потому что сейчас я не притворяюсь. Мне действительно обидно… до слез! Ведь я прекрасно понимаю, что моя вина лишь в том, что моя мама — служанка в доме его дяди.
Как долго Кирилл будет издеваться надо мной в одиночку? Пока ему не станет скучно. Тогда он позовет приятелей, чтобы развлечься вместе.
Да к чертям эти ссадины! Надо убираться отсюда, пока кто-нибудь не заметил нас из окон школы.
Пытаюсь встать — и как будто налетаю на каменную скалу. Кирилл силой удерживает меня на месте.
— Сиди смирно, — говорит он, грубо хватая меня за руку.
И льет на ссадины жидкость из пузырька.
Всхлипываю, но позволяю ему это делать. Он дует на ссадины, смазывая их йодом. А после присаживается на корточки, чтобы обработать коленки.
— Сиди здесь, — говорит Кирилл, закончив. — И жди. Сбежишь — догоню и прибью.
Он собирает все в аптечку и несет ее в школу. В шкафчике у меня лежат запасные колготки, но нет никакого желания переодеваться. Да пофиг, и так дойду!
Подхватив сумку, потихоньку бреду к задней калитке. На остановку можно попасть через проходные дворы, но я обойду квартал и дойду до следующей, чтобы не встретить никого из знакомых.
— Ты слов вообще не понимаешь?! — возмущается Кирилл, догнав меня минут через пять.
— Заметно, что убегаю? — огрызаюсь я. — Или у тебя руки чешутся? Делай, что хочешь!
— Рассказать всем, кто ты?
Вообще-то, я об обещании прибить, но…
— А в чем разница? — интересуюсь устало. — Мне все равно, будешь ты травить меня один или вместе с приятелями. Развлекайся, мажорчик.
Кирилл хватает меня за плечо и разворачивает к себе лицом.
— Травить? — переспрашивает он. — Мажорчик?!
— Называй это, как хочешь.
Я смотрю на него снизу вверх, и не понимаю, что чувствую. Вроде бы и ненавижу, и боюсь одновременно. И что-то еще, не поддающееся логике.
Парни никогда ко мне не приставали. Пытались подкатывать, факт. И оставляли в покое после вежливой просьбы. Я популярна среди парней, но как-то иначе… Меня уважают, могут попросить об услуге, приглашают танцевать на школьных вечерах. Но держат дистанцию, потому что я ее держу. Похоже, я привыкла к этому. И расслабилась.
Кирилл прет, как танк, игнорит мое твердое «нет». И мне это… нравится?!
Он же не может быть абсолютным дерьмом… с таким-то дядей? Почему он отступает, когда видит, что мне больно? Почему прикрывает, когда я попадаю в неловкие ситуации?
Увы, четкого ответа нет. Кирилл или что-то скрывает, или играет со мной, как кошка с мышью. И неизвестно, что хуже.
— Ну ок, ты сама разрешила, — говорит он, отпуская меня.
Пожимаю плечами и иду дальше.
— Ты куда? Остановка в другой стороне, поросенок.
Прозвище отчего-то резко бьет по нервам. Вдох дается с трудом. Бесполезно просить…
Я увлеклась ролью успешной девочки, дочки богатых родителей, умницы и красавицы, отличницы и спортсменки. Привыкла к безопасности и комфорту. Только поэтому Кирилл так легко пробивает мою защиту. Я думала, что сильная, что справлюсь… и проигрываю ему партию за партией.
— Что. Ты. От меня. Хочешь? — спрашиваю, ставя точку после каждого слова.
— Я тебя в кафе пригласил, чтобы поговорить, — усмехается Кирилл. — А теперь интересуешься, чего я хочу? Я такси вызвал, сейчас подъедет. — Он смотрит на экран смартфона. — Если хочешь, го вместе. Нет — больше не задерживаю.
Шах и мат. Очередной.
Может, это я веду себя глупо? Но почему… Неужели, потому что он… мне нравится?