— Да ни фига я не помню. Мальвина у какого-то хмыря на коленях сидела. А я стриптиз на столе исполняла. Ну, а у меня фишка одна есть… В общем, у меня на грудях не по одному, по два соска…
— По два соска? — удивилась Лиза.
— Ну да. По два. Эти хмыри, как увидели, так и запали все разом. Давай пальцы выкидывать, кто со мной первый уединяться будет. А тут какой-то лысый такой, жирный, меня ухватил и в какую-то каморку затянул. Оказалось, это банщик. У него там тоже стол был накрыт и все такое. Он меня сначала вином каким-то угощал. А потом… Не помню. Потом я вот здесь оказалась…
— А что за вино было? — попыталась уточнить Лиза.
— Да хрен его знает, что за вино…
— Странно. И что ты обо всем этом думаешь?
— Да что тут думать. Линять нам отсюда надо. А как слиняешь, когда мы в море-океане… Да еще с этой больной.
— И что делать?
— Что делать, что делать… Ждать, пока к берегу пристанем. Если бы нас убить хотели, то прямо там и порешили бы, а так вот везут куда-то. И воду дали. Значит, мы живыми им нужны…
— Да, похоже на то… — задумчиво пробормотала Лиза.
— А ты как сюда попала? — спросила беловолосая Мадлен.
— Да я вот пока здесь лежала, вспоминала… Я в Москву ехала. В поезде «Киев — Москва», в купе. Последнее, что помню, сок пила. Странный какой-то, с привкусом. И теперь этот привкус у меня во рту стоит…
— А кто с тобой в купе ехал? Помнишь? — поинтересовалась Мадлен.
— Два парня, студенты, но они в основном у своих тусовались, и девушка, очень на тебя похожая…
— На меня? — удивилась Мадлен.
— Да, на тебя, — кивнула Лиза. — Голубые глаза, кудрявые светлые волосы…
— Ладно, главное, это была не я. Ну, а дальше?
— Эта девушка дала мне соку. А дальше ничего не помню. Пришла в себя вот здесь.
— Ясно… Ясно, что ничего не ясно… — вздохнула Мадлен и вдруг спросила: — А ты не помнишь, о чем ты с этими студентами и с на меня похожей девушкой говорила?
— Со студентами мы вообще, считай, не общались. А с девушкой, она Милой назвалась, обо всем…
— А поконкретнее можно?
— Ну, сказала, что книгу везу папиному другу, «Брокгауза и Эфрона». Про то, что мне в Москве операцию делать будут…
— Операцию? — оживилась Мадлен. — Какую операцию?
— Пластическую… — замялась Лиза.
— Да у тебя же вроде, как говорится, и кожа, и рожа в порядке… — окинув Лизу внимательным взглядом, засомневалась Мадлен.
— Да у меня на ногах…
— Что на ногах? Волосы растут?
— Нет, пальцы…
— Так у всех пальцы на ногах…
— У меня шесть пальцев…
— Шесть? — удивилась Мадлен и пожала плечами: — Ну и что? У меня по два соска, у тебя по шесть пальцев… Что, они тебе мешают?
— Да нет… Просто неприятно, когда все оглядываются, указывают на тебя пальцем… Ни на пляже не разденешься, ни в бассейне…
— Стоп, ты про эту операцию, ну, про то, что у тебя шесть пальцев, этой своей попутчице, которая на меня была похожа, рассказала?
— Ну да…
— И как она это восприняла?
— Обычно, — пожала плечами Лиза, но призадумалась, как будто что-то вспоминая. — Хотя нет, она…
— Знаешь, подруга, что я думаю… — перебила ее Мадлен. — У меня по два соска, у тебя по шесть пальцев… Мы не случайно на этом корабле оказались. Нас точно в какой-то заморский бордель везут…
— В бордель?! — испуганно прошептала Лиза.
— Ну да, в бордель, — еще более уверенно сказала Мадлен. — А чего ты удивляешься? Я про такое читала. Есть такие бордели, где работают всякие уродки или, как мы с тобой, девушки с отклонениями. Некоторых мужиков это заводит…
— Но я ведь не проститутка… — пробормотала Лиза.
— Ну, девушка по вызову, какая разница… — хмыкнула Мадлен.
— Нет, ты меня не так поняла. Я учусь…
— И чему, и где ты учишься? — продолжала ерничать Мадлен.
— Я в Киевском университете учусь, на факультете журналистики…
— Журналистики?! Ты че, серьезно?! — не поверила Мадлен.
— Да, серьезно… я вообще еще с парнями близко не общалась… — смутившись, сказала Лиза.
— Ну, это только поднимет твою цену… — хмыкнула Мадлен.
— Подожди, ты точно уверена, что нас в бордель везут?
— А куда ж еще… На какие-нибудь Сейшелы…
— Почему именно Сейшелы?
— Не знаю, нравится мне это слово и все. Интригует, — заявила Мадлен.
— И что теперь делать? — растерянно спросила Лиза.
— Прорубить в днище дыру и геройски потонуть… — опять хмыкнула Мадлен и задумчиво добавила: — Я только одного не пойму, зачем им еще эта больная старуха? У нее ж вроде все в порядке… Или, может, у них там любители старых больных женщин есть…