П. Чаадаев
Истинно русское в нашей истории я вижу лишь до XIII столетия, а потом Сарай, Москва со своими холмами и толпой греческих выходцев из околевшей в невежестве Византии, с толпой монахов, меняющих мощи на жемчуга и золото, с Петром, окруженным немцами, — все это уже не родное, не русское. Вот взгляд мой на нашу историю.
Я. Мельников-Печерский
При чтении источников книга не раз выпадала у меня из рук, и я бросал перо с негодованием не столько от мысли, что мог существовать Иоанн IV, сколько от той, что могло существовать такое общество, которое смотрело на него без негодования.
Гр. А. Толстой
Моя ненависть к московскому периоду есть идиосинкразия, и я не подвинчиваю себя, чтобы говорить о нем то, что я говорю. Это не тенденция, это — я сам… Когда я вспомню о красоте нашей истории до проклятых монголов и отвратительной Москвы, которая более позорна, чем они, мне хочется броситься и кататься по земле от отчаяния: что же мы сделали с дарами, которые дал нам Бог!..
Гр. А. Толстой
Из Византии все более и более проникал к нам тот крайний аскетизм, который со своим решительным участием к текущей жизни вполне объяснялся в ней тем, что именно русские люди могли совершенно отчаиваться в возможности совладать с общественными недугами.
О. Миллер
История Москвы есть история суровая. Она не говорит воображению и не влечет к себе горячих симпатий со стороны. Политика московского государства была беспощадная и жестокая. Всякий имеет право чем-нибудь упрекнуть ее, и мало кому она по сердцу.
М. Катков
Я все более и более убеждаюсь в одном: все ошибки Петра оправдываются, т. е. объясняются странным бессмыслием допетровской, романовской, Московской Руси.
А. Хомяков
Я ни за что на свете не хочу называть великим Петра, которого я считаю чудовищем.
C. Аксаков
Мы прошли еще в младенчестве страшный переворот, которого смысл мне до сих пор не совсем ясен, — это петровский. Но едва мы стали открывать глаза, как созданное им насилие, эшафодаж его хитросплетений разваливается сам собою, вымирает без всякой новой революции[21].
К. Кавелин
Если бы Петр III вешал, рубил головы и колесовал, он остался бы императором[22].
Гергцог Э. Бирон
Эпоха эта (бироновщина) не прошла в нашей истории бесследно: она завещала последующим двум десятилетиям целое поколение обезличенное и деморализованное до последней крайности… Вы замечаете в нем полное отсутствие всякой инициативы и самодеятельности, раболепную покорность, доходящую до подобострастного усердия, превышающего все ожидания, и в то же время необузданную страсть к доносам[23].
А. Скабичевский
Незавидно было их время… Невзирая на генерал-прокуроров, Российскую академию, цитаты из Дидерота и Жан-Жака Руссо, невзирая на лирические песни певца Фелицы, — так и пахнёт татарским улусом.
Гр. П. Валуев
Не странна ли участь России: русский силился сделать из нас немцев; немка хотела нас переделать в русских.
Д. Григорович
Охуляю я писание законов самою монархинею, писанных во мраке ее кабинета, коими она хощет исполнить то, что невозможно, и уврачевать то, чего не знает[24].
Кн. М. Щербатов
Наше полупросвещение, наше ложное образование, эгоизм и развращение наших нравов, развиваемое нашим правительством в течение последних пятидесяти лет, уже давно успело бы заглушить в нас всякую искру патриотизма, если бы наш патриотизм не восторжествовал над угнетающею его силою, так сказать, вопреки правительству, которое, руководимое немцами и ливонцами, само вводило к нам порок.
Гр. С. Р. Воронцов
С сожалением или стыдом признаться должно, что никто ни о чем касательно общего блага отечества, кроме своих собственных польз и роскоши, не пекся, то и было правление Александра I, так сказать в летаргии или в параличе.
Г. Державин
21
Для наивных людей, все еще видящих в Петре Великом нечто вроде либерала, заметим, что при Петре установилась продажа крестьян без земли (т. е. крепостная зависимость заменена рабством), введены жесточайшие уголовные наказания, духовная инквизиция, рекрутчина, подушная подать вместо поземельной по кадастру. Он издал повеление, чтобы скорбутных матросов, которые откажутся есть мясо в посту, кидать в воду.
22
О предшественнице Петра III, о которой В. И. Ламанский сказал, что «эта барыня для России совершенный Людовик XIV», очень характерен отзыв современника, дипломата Г. Ф. Гельбига: «Ни при одном правительстве в России не было столько низких и подлых избранников, не отличавшихся никакими душевными качествами, как в правление императрицы Елизаветы. Двор этой государыни кишил крестьянами, конюхами, кучерами, солдатами и лакеями, которые, сознавая свои неспособности, хотя и не определялись на государственную службу, но занимали важные придворные должности, обвешивались орденами и получали совершенно незаслуженно страшные богатства».
23
Виноват, однако, был вовсе не Бирон, а тогдашнее общество. Вообще строгий князь М. М. Щербатов пишет: «Хотя трепетал весь двор, хотя не было ни единого Вельможи, который бы от злобы Бирона не ждал себе несчастья, но народ был порядочно управляем. Не был отягощен налогами, законы издавались ясные, а исполнялись в точности: страшились вельможи подать какую причину несчастию своему, а не быв ими защищаемы, страшились и судьи: что неправое сделать или мздоимству коснуться. Был установлен кабинет, где без подчинения и робости един другому каждый мысли свои изъяснял и объяснял и осмеливался самой государыне при докладах противоречить, ибо она не имела почти никогда пристрастия то или другое сделать, но искала правды».
24
«Ничто ей, — говорит кн. Щербатов о Екатерине II, — не может быть досаднее, когда она, когда докладывая ей по каким делам, в сопротивление воли ее законы поставляют, и тотчас ответ от нее вылетает: разве я не могу, невзирая на законы, сего учинить? Но не нашла никого, кто бы осмелился ответствовать ей, что может яко деспот, но с повреждением своей славы и доверенности народной».