Выбрать главу

А. Радищев

* * *

Цензоры во все времена были у нас большею частью худы, т. е. недовольно сведущи в словесности. Я помню, давно уже, что один из них не хотел пропустить выражения «нагая истина», сказывая, что истина женского рода и потому непристойно ей выходить в свет нагою.

А. Шишков

* * *

Цензура, как удушье за горло, есть общее бедствие.

В. Жуковский

* * *

Грустно, когда видишь, в каком еще жалком состоянии находится у нас писатель. Все против него, и нет никакой сколько-нибудь равносильной стороны за него.

Н. Гоголь

* * *

Самое трагическое в литературном деле вот что: высшее сословие жалуется обыкновенно, что по-русски нечего читать! Да что же вы хотите читать, если сами не позволяете ничего писать. Сама публика пропиталась цензурным духом. Приучась не видать в печати ничего, чуть-чуть показывающего искреннее движение мысли, она делается первым доносчиком при ее появлении, где бы то ни было, и восклицает в сто голосов: «Ах, как можно пропустить это!»

М. Погодин

* * *

Стремление, не довольствуясь видимым смыслом, прямыми словами и честно высказанными мыслями, доискиваться какого-то внутреннего смысла, видеть в них одну лживую оболочку, подозревать втайне значение неизбежно ведет к произволу и неправильным обвинениям в таких намерениях, которые обвиняемому и на мысль не приходили.

Гр. С. Уваров

* * *

Надобно убавить у цензоров их позорного жалованья и в замену освободить их от страха.

М. Дмитриев

* * *

Хороших мыслей у нас не полагается, ибо мы еще рылом не вышли. Да если бы у нас и были хорошие, серьезные мысли — кто же нас пустит их опубликовать.

М. Салтыков-Щедрин

ИСКУССТВО

* * *

Мешковатое ухарство — вот наш художественный идеал.

И. Тургенев

* * *

Русское художество, русское искусство! Русское пру-женье я знаю, и русское бессилие знаю тоже, а с русским художеством, виноват, не встречался.

И. Тургенев

* * *

Он же (Скоропихин-Стасов) и наших паскудных живописцев хвалит.

И. Тургенев

* * *

Служение искусству! Для этого надобно быть художником по призванию, а не ремесленником в художестве, да и храм искусства давно уже превратился в площадный балаган.

И. Аксаков

* * *

Русский художник, что-нибудь знающий и способный рассуждать о чем-нибудь, в том числе и о своем искусстве, русский художник, что-нибудь читающий и любящий читать, — да это величайшая редкость, какую только можно найти у нас.

В. Стасов

* * *

Искусство — совершенно лишнее украшение для матушки России, а может быть еще и не пришло то время, когда мода искусства выразится сильнее, а потому и любовь к нему будет заметнее.

В. Перов

* * *

Русские очень расположены к музыке и не бездарны в ней, но по общему непросвещению и по славянской небрежности одержимы непроходимым дилетантством.

А. Рубинштейн

* * *

У нас всего менее является между русскими художниками талантливых скульпторов… Скульпторы нынешние — точно заснули много лет назад и точно только что встали и все еще не могут понять, что такое около них происходит, что такое делается в мире.

В. Стасов

* * *

Ничего (наши прежние художники) своего нигде они не выразили и явились только тусклыми отголосками всевозможного чужого. Они были только рабы, послушные подражатели. Это ли искусство, это ли художество!.. Не лучше ли было бы, если бы эти бесполезные художники никогда не знали во все эти 100 лет никакой Академии художеств и всю жизнь оставались на своей родине, в своих селах и городах, тем, чем были сначала — полезными и достойными всякого уважения крестьянами, слугами, ремесленниками, помещиками и чиновниками.

В. Стасов

* * *

Архитектура — самое отсталое и неподвижное из наших искусства.

В. Стасов

* * *

Бывали не раз в Европе музыкальные партии, между которыми шла ожесточенная борьба мнений и понятий… но никогда и нигде, кроме нашего отечества, не слыхано и не видано, чтобы какое-то «музыкальное начальство» останавливало талантливое произведение на своем шлагбауме и никому не давало его услыхать[61]. В прочих искусствах происходит у нас нечто совершенно тождественное.

вернуться

61

Уезжая в 1856 г в последний раз за границу, Глинка на заставе у Петербурга вышел из кареты, простился с провожающими его, потом плюнул и сказал «Когда бы мне никогда этой гадкой страны не видать».