Он знает, кто я, думает Хеннинг. По нему видно. И я вижу, что парень нервничает.
— Привет, — говорит Гундерсен. Хеннинг протягивает ему руку.
— Хеннинг Юль.
Чуть помедлив, Гундерсен берет его руку в свою. Хеннинг жмет ее изо всех сил.
— Ивер Г…
— Значит, мы будем вместе работать по этому делу. Как считаешь, как бы нам его распутать?
Хеннинг знает, что поставил Гундерсена в щекотливое положение, но ему наплевать.
— Точно не знаю.
Мысль работает. Гундерсен собирается с силами.
— Я думал освежить информацию, которую мы уже дали, несколькими цитатами с пресс-конференции, — начинает он, глядя через плечо Хеннинга на Нору, наблюдающую за их первой встречей.
— Думал разобраться с поруганной честью и всем таким, — продолжает Гундерсен. — Проверить, есть ли в этом что-то. В таком случае список подозреваемых будет довольно коротким, и они быстро кого-нибудь задержат.
Хеннинг кивает.
— Кто-нибудь разговаривал с ее друзьями?
Гундерсен отрицательно качает головой.
— Тогда я поеду в колледж и поговорю с ними, узнаю, чем она жила, какой была.
— Человеческий аспект.
— М-м.
Хеннинг смотрит на Гундерсена, тот кивает.
— Хорошо, звучит неплохо. Я могу попробовать найти парня, который обнаружил жертву, но я тут слышал, что он не хочет общаться с прессой. Так что…
Гундерсен разводит руками. Хеннинг кивает, видит, что Гундерсен все еще чувствует себя не в своей тарелке, что ему очень хочется что-то сказать. Он делает глубокий вдох, но Хеннинг его опережает.
— Ладно, — произносит он. После чего разворачивается и уходит. Он идет с максимальной скоростью, которую способны развить его поврежденные ноги, а проходя мимо Норы, не смотрит на нее.
Хорошо, Хеннинг, думает он. Несмотря на то что в первом раунде от тебя осталось только мокрое место, ты снова поднялся на ноги и выиграл следующий раунд. Но вот в чем загвоздка с боксом. Это не поможет, если ты не выиграешь и следующий раунд. И еще один. И еще. И обязательно — последний.
Бой уже проигран, думает Хеннинг. Судьи все решили заранее. Но он может попытаться победить хотя бы в одном раунде — ради себя.
Он может избежать очередного нокаута.
Глава 11
Прошло немало времени, прежде чем его сердечный ритм полностью восстановился. Хеннинг переходит через улицу Борггата и пытается забыть то, что только что видел и слышал. Но дыхание и глаза Норы тенью следуют за ним по пятам. Он слышит, что Нора и Ивер говорят друг другу после его ухода.
Ивер: Да, все прошло нормально.
Нора: А ты ожидал чего-то другого?
Ивер: Не знаю. Бедный парень.
Нора: Ему сейчас нелегко, Ивер. Пожалуйста, будь так добр, не усложняй ему жизнь.
Ивер: Что ты имеешь в виду?
Нора: Только то, что говорю. Думаешь, ему было легко увидеть меня здесь? Я думаю, что он поступил мужественно, подойдя к тебе так, как он сделал.
Стоп, Хеннинг. Ты знаешь, что она сказала совсем не это. Она наверняка сказала…
Нора: Пусть идет, Ивер. Он такой. Он всегда шел своей дорогой и делал то, что считал нужным. Черт с ним. Я проголодалась. Пошли перекусим.
Вот так, да. Так правильнее.
Он думает, что ему надо привести в порядок мысли. Забудь о Норе и сосредоточься на работе. Когда он останавливается на перекрестке на улице Тейенгата и ждет, пока светофор сменит красный цвет на зеленый, Хеннинг понимает, что ему понадобится фотоаппарат.
Он решает съездить за ним домой.
Бьярне Брогеланд жмет на педаль тормоза. Автомобиль, один из многих новых полицейских «пассатов», спокойно останавливается перед домом 37 на улице Ослогате. Бьярне переводит рычаг переключения передач в положение П и смотрит на свою коллегу Эллу Сандланд.
Черт возьми, как же она прекрасна, думает он, представляя, как Элла выглядит без этой мужиковатой формы. Сколько же раз он представлял ее без кожаной куртки, голубой рубашки, галстука — да, в общем-то, без всего, за исключением, может быть, наручников, сколько раз он представлял себе ее лишенной застенчивости, лишенной скромности, полностью отдающейся ему.
Женщины считают мужчин, одетых в форму, сексуальными. Сомнению не подлежит. Но Бьярне Брогеланд уверен, что мужчины не могут тягаться по сексуальности с женщинами в одежде, излучающей уверенность.