— Допрос закончен. Время — 15:21.
Глава 14
Пошел моросящий дождь. Хеннингу нравится дождь. Ему нравится промокнуть насквозь, нравится запрокинуть голову, закрыть глаза и чувствовать, как капли падают на лицо. А ведь многие портят хороший дождь, открывая зонты.
Но сейчас дождь как раз кстати. Прекрасная возможность для всех собравшихся показать, что в их горе им нет дела до воды, ведь, может быть, как раз в этот момент по их лицам скользит объектив камеры, и их покажут по телевизору в вечерних новостях, тесно прижавшихся друг к другу под капающими с неба слезами, словно сам Господь оплакивает одного из своих детей.
Хеннинг щелкает фотоаппаратом. Его «Кэнон» делает по три снимка в секунду. Он уже представляет себе фоторепортаж, который позже можно будет разместить в газете. Но он разглядывает не плачущих. Он ищет тех, кто стоит и тихо размышляет.
Он подходит ближе к юноше с короткой стрижкой и отсутствием намека на растительность на лице, у которого брюки фирмы «Бьерн Борг» свисают намного ниже попы. У него берет интервью парень, который, насколько Хеннинг помнит, работает в газете «ВГ». Петтер Стангхелле. «ВГ» обожает плакс.
Рыдающий юноша рассказывает о Хенриэтте Хагерюп, о том, какой она была способной, какого таланта лишилась кинематографическая Норвегия, и вся его речь сопровождается рыданиями, шмыганьем носом и завываниями. Хеннинг проходит мимо них, стараясь держаться как можно дальше от объективов камер, и изучает окружающую его истерию.
И вот тогда он замечает ее. Он быстро делает снимок. Она стоит у дерева, хотя несколько минут назад ее здесь не было, читает послания, периодически опуская глаза вниз, почти незаметно покачивает головой, после чего снова поднимает взгляд. «Кэнон» работает. Но Хеннинг сомневается, что будет использовать хоть одну из сделанных фотографий.
У девушки темные волосы средней длины. Хеннинг снова щелкает. Он не может до конца понять выражение ее лица. Она просто стоит, будто находится в своем собственном мире. Но что-то не так с глазами. Он подходит ближе, еще ближе, встает практически рядом с ней. Он делает вид, что тоже разглядывает послания, содержащие так много поддельной скорби, что еще чуть-чуть — и будет перебор.
— Грустно, — произносит Хеннинг так, чтобы она расслышала. Это можно рассматривать как приглашение к беседе. Девушка не отвечает. Он приближается к ней еще на один шаг, но она и этого не замечает. Он долго стоит рядом с ней. Волосы его намокли. Хеннинг закрывает фотоаппарат, чтобы тот тоже не промок.
— Ты хорошо ее знала? — спрашивает он, впервые обращаясь к ней напрямую. Он видит, что она едва заметно кивает.
— Училась с ней в одной группе?
Девушка поднимает на него глаза. Он ждет, когда она, увидев его лицо, сделает шаг назад, но этого не происходит. Она просто отвечает:
— Да.
Он ждет некоторое время. Видит, что девушка не готова к разговору. Но она не плачет.
— Ты Анетте? — спрашивает Хеннинг. Она пугается.
— Я вас з-знаю?
— Нет.
Он ждет еще немного, чтобы дать ей несколько секунд на обдумывание сложившейся ситуации. Он хочет не отпугнуть ее, а заинтересовать. Хеннинг замечает, что девушка его разглядывает.
— Откуда вы знаете, как меня зовут?
В голосе звучит тревога. Он поворачивается к ней. Только теперь Хеннинг предстает перед ней весь, со всеми шрамами. Но кажется, что она ничего этого не видит. Он решает выложить все карты на стол, прежде чем в ней укоренится страх.
— Меня зовут Хеннинг Юль.
В ее лице ничего не меняется.
— Я работаю в «123новости».
Маска любопытства исчезает с ее лица, причем довольно быстро.
— Можно задать тебе несколько вопросов? Никакого копания, любопытства, бесчувственности. Просто несколько вопросов о Хенриэтте?
Апатичный взгляд, которым она рассматривала догорающие свечи, исчез.
— Откуда вы знаете, кто я? — повторяет она, складывая руки на груди.
— Я догадался.
Она смотрит на него, начиная испытывать раздражение.
— Значит, вы догадались, что из сотни людей, стоящих здесь, именно я — Анетте?
— Да.
Она фыркает.
— Мне нечего рассказать вам.
— Всего пара вопросов, и я уйду.
— У вас, журналистов, всегда так: пара вопросов, а заканчивается все парой сотен.
— Тогда один. Если ты сможешь ответить мне всего на один вопрос, я уйду. Хорошо?
Он долго не отводит от нее пристального взгляда. Она не отвечает ему, потом быстро поднимает плечи вверх и опускает их. Хеннинг пробует улыбнуться, но понимает, что весь его шарм, который обычно безотказно действовал на всех интервьюируемых, для нее ничего не значит. Девушка делает движение головой и вздыхает. Хеннинг расценивает это как положительный ответ и говорит: