Пора невинности. Если бы всегда было так.
Ему интересно, помнит ли Трине те летние каникулы.
Хеннинг снова задумывается о шариате. Аллах-у-акбар. И он вспоминает слова Захида Мухтара, руководителя Исламского совета Осло, произнесенные в 2004-м: «Будучи мусульманином, человек подчиняется законам ислама, а для мусульман законы шариата главенствуют над всеми другими законами. И никакое иное толкование ислама невозможно».
Сразу после этого выступления Хеннинг брал интервью у социоантрополога из Института Кристиана Микельсена,[7] и та объяснила, что у большинства людей, живущих на Западе, сложилось искаженное представление об исламе. Несмотря на то что существуют тысячелетние традиции и определенное согласие относительно того, как следует толковать Закон Божий, нет такого понятия, как однозначно толкуемое шариатское законодательство. В каждом случае религиозные мудрецы, толкующие Коран и тексты хадиса, определяют, что правильно, а что нет. Толкования их разнятся в зависимости от того, какая культура оказала на них влияние. Большинство людей, во всяком случае в Норвегии, вспоминают о шариате, когда слышат о вынесении смертных приговоров в мусульманских странах. И это незнание сознательно используется.
Социоантрополог, имени которой он не помнит, показала ему норвежскоязычный сайт, где якобы законы шариата были перечислены пункт за пунктом, и там же указывалось наказание за несоблюдение этих законов. «Это так маргинально, — сказала она, указывая на монитор. — Только единицы смогут понять, что такое шариат, прочитав это. Только людям, которых не учили, что такое шариат, может прийти в голову мысль создать такую страницу. Они пользуются столь растяжимым понятием, чтобы добиться власти и влияния. А вот то, чего многие не знают: худуду и упомянутым в нем наказаниям в Коране придается не слишком большое значение, и именно поэтому многие ученые мудрецы полагают, что о худуде и наказаниях следует вообще забыть».
Хеннинг помнит, что интервью произвело на него огромное впечатление, поскольку основы его собственных предрассудков в отношении мусульман вообще и шариата в частности были подорваны. Но тем не менее когда он думает о наказаниях худуда и проводит связь с убийством Хенриэтте Хагерюп, то не все концы сходятся. Потому что она не была мусульманкой. Она не была замужем, и, насколько ему известно, она ничего не крала, хотя ей отрубили руку.
Хеннинг качает головой. Возможно, ему удалось бы увидеть разумную связь между всем этим пару лет назад, но сейчас его уверенность в том, что все это лишено смысла, крепнет и крепнет. В этом и заключается проблема. Смысл есть всегда. Надо только найти общий знаменатель.
Глава 21
Его квартира наводит на мысли о гаражной распродаже. Он не любит гаражи. Неизвестно почему, но они напоминают ему об автомобилях на холостом ходу, запертых дверях, кричащих семьях.
В гараже семьи Юль в Клефте лежали покрышки, которые давным-давно следовало выкинуть, старинные сломанные велосипеды, ржавые садовые инструменты, дырявые шланги, мешки с отдельными предметами из лыжной экипировки, которыми никто не пользовался, на полках стояли банки с краской, лежали кисточки, а у стены были сложены дрова. И хотя отец Хеннинга никогда не возился ни с одной из своих машин, в гараже всегда пахло ремонтной мастерской. Пахло маслом.
Хеннинг вспоминает отца каждый раз, когда чувствует запах машинного масла. Он не так много помнит о нем, но хорошо помнит его запах. Хеннингу было 15 лет, когда его отец совершенно неожиданно умер. Не проснулся однажды утром. Хеннинг помнит, что сам встал рано, потому что в тот день у него должна была быть контрольная по английскому. И он собирался освежить знания до того, как встанут все остальные, но оказалось, что Трине уже проснулась. Она сидела на полу в ванной, подогнув ноги. А потом сказала:
Он умер.
И показала на стену, отделявшую ванную от родительской спальни. Она не плакала, просто повторила еще раз:
Он умер.
Он помнит, как стучался в дверь, хотя она была раскрыта нараспашку. Дверь в родительскую спальню обычно была закрыта. А сейчас нараспашку. Отец лежал на кровати с руками поверх одеяла. Глаза закрыты. Он выглядел очень умиротворенно. Мама все еще спала. Хеннинг подошел к кровати со стороны отца и посмотрел на него. Казалось, что он спит. Когда Хеннинг дотронулся до него, он не пошевелился. Хеннинг еще раз дотронулся, на этот раз настойчивее.
7
Институт Кристиана Микельсена в Бергене — один из ведущих скандинавских независимых институтов, занимающийся изучением развивающихся стран и вопросами соблюдения прав человека.