Соленые волны, Хеннинг.
Дальше наверняка будет еще веселее.
Чуть позже Хейди своим Начальственным Голосом заявляет, что настало время для летучки. Ни Гундерсен, ни Хеннинг ничего не говорят, а просто встают и идут вслед за ней. Гундерсен пристраивается в очередь и 29 секунд ждет возможности прихватить чашку свежего кофе, по причине чего Хеннинг на несколько коротких мгновений остается наедине с Начальницей. Он готовится отразить новую порцию негодования. Вместо этого он слышит:
— Хороший получился материал, Хеннинг.
Он и так это знает. Но не догадывался, что в жилах Хейди течет кровь. У него появляется желание пообещать, что в следующий раз он сдаст статью быстрее, но он решает промолчать. Может быть, она — Пожиратель смерти. Может быть, ей станет хуже через день-два, когда наступит полнолуние. И, черт возьми, в последний раз, когда они сидели с Хейди в зале для совещаний, он разбирал с ней ее материалы. А не наоборот. А что, если бы Криштиану Роналду научил восьмилетнего паренька играть в футбол, а через несколько лет получил бы от него одобрительное похлопывание по плечу за прекрасный пас?
Ладно, плохое сравнение, но какая разница. Хеннинг уверен, что Хейди читает его мысли, но его спасает появление Гундерсена.
— Кроме нас, никого не будет? — спрашивает он.
— Да.
— А Йорген с Ритой?
— Йорген сегодня дежурит, а Рита работает в вечернюю смену.
Гундерсен кивает. Хейди усаживается с короткой стороны стола и берет лист бумаги. Она перечисляет сегодняшние события. Это не занимает много времени. И Хеннингу известно, что дежурный редактор и ребята, мониторящие новости и выкладывающие в Сеть информацию о текущих событиях, справятся с большей частью перечисленного. Они здесь сидят по другой причине. Хейди должна показать им, что она Начальник и владеет ситуацией.
И вот звучит истинная причина, по которой они собрались:
— Что у нас с делом забитой камнями девочки? Мы сможем сегодня продолжить эту тему?
Хеннинг смотрит на Гундерсена. Гундерсен смотрит на Хеннинга. Он вернулся к роли неопытного новичка и ждет убойного выстрела. Гундерсен делает глоток горячего кофе и склоняется над столом.
— Кажется, полиция совершенно уверена в том, что это сделал Мархони. У меня есть хороший источник, который, может быть, даст мне выдержки из стенограммы допросов подозреваемого.
Хейди кивает и делает пометку на своем листе бумаги.
— Что-нибудь еще?
— Пока нет. Поговорю со своими источниками и посмотрю, не всплывет ли что-нибудь интересное.
Хейди снова кивает. А потом переводит взгляд на Хеннинга.
— Хеннинг, а у тебя что на сегодня?
Хейди держит в руках ручку, она готова записывать. Хеннинг не привык отчитываться, поэтому, помедлив секунду, откашливается и говорит:
— Пока еще не знаю.
Хейди собирается писать, но рука ее замирает.
— Пока еще не знаешь?
— Нет. У меня есть пара идей, но я не знаю, к чему они приведут.
Дело в том, что он не уверен, удастся ли ему застать дома тех, кого он собирается навестить, как не уверен и в том, смогут ли они рассказать что-нибудь настолько ценное, чтобы он поделился своими идеями с коллегами на летучке. Поэтому он ничего больше не говорит.
— А что за идеи, Хеннинг? — спрашивает она. Он слышит скептические нотки в ее голосе. И замечает, как Хейди бросает быстрый взгляд на Гундерсена.
— Я должен поговорить поподробнее с парой человек из колледжа, где училась Хагерюп, если застану их там сегодня.
— Мы уже завершили работу с чувственным аспектом.
— Речь идет не о чувствах. Здесь совершенно другое.
— Что же?
Он снова медлит, хочет рассказать о глазах Анетте, о связях с предписанными худудом наказаниями, в которых не слишком много смысла, но он еще не доверяет ни одному из них. Пока нет. Хеннинг знает, что они его коллеги и что он в принципе должен с ними сотрудничать, но сначала им надо завоевать его доверие. И это никак не связано ни с желанием поставить свою подпись под статьей, ни с размерами пениса.
— Я думаю, что в прошлом Хагерюп и в ее окружении есть вещи, имеющие значение для этого дела, — говорит он. — Источники из колледжа могут пролить свет на то, кем она была и почему некто решил обездвижить ее «СтанГаном» и бросать ей в голову тяжелые камни, пока она не умерла.
Хеннинг доволен тем, как сформулировал свои мысли, пока до него не доходит, что на самом деле он сейчас произнес.
— «СтанГан»?
Гундерсен смотрит на него. Хеннинг ругается про себя. Он говорит:
— Хм?