От пережитого ужаса, сразу перехватило горло и пока существо распластавшись в воздухе летело на него, не в силах спастись, он только бессильно замычал, и перед его выпученными глазами сам собой всплыл образ парня на больничной койке, постоянно повторяющий одно только слово: «Мутанты, мутанты, мутанты…».
Под грузом бессмысленных убийств, в большом городе, на каждой улице, в каждом доме постепенно росла истерия и зарождалась паника, от того, что неуловимая секта изуверов продолжала, творить свои чёрные дела, безнаказанно калеча и убивая людей. Толпы народа собирались у зданий мэрии и правительства и у главного здания «МВД», и в своих митингах обвиняли милицию в бездействие и требовали отставки высших чинов в правоохранительных органах, допустивших расхлябанность своих сотрудников и их не умение работать.
Милиция и ФСБ на это, только разводили руками.
Работа по выявлению секты ими была проведена колоссальная, но никаких результатов она так и не дала. Сектанты были неуловимы. Город ежедневно, днём и ночью, патрулировали вооружённые до зубов наряды милиции, но зверства продолжались, а оцепить весь город силами правопорядка было просто нереально.
Вскоре дела уже о самих сектантах, стали лопаться от получаемых улик. И каждое новое совершённое убийство, только прибавляло работы и ни чуть не приближало к раскрытию, каждый раз преподнося всё новые сюрпризы. Преступления, в основном, совершались в ночное время суток и в безлюдных местах города. Улик так таковых нет, свидетелей нет, а если находятся таковые, то дают столь расплывчатые показания, настолько чуждые разумному человеку, что порой кажется, что по самим немногочисленным свидетелям давно уж плачет психушка.
К делу о сектантах, от которого пока не спешили отказываться, приводило только одно обстоятельство: Все убийства совершаются с немотивированной жестокостью и без применения какого-либо оружия. На самом месте преступления, каждый раз, обнаруживаются новые, не связанные с другими делами, отпечатки, как рук, так и сапог. И по самим следам, найденным на месте преступления, можно было утверждать, что убийцами являются разные люди обоих полов, как мужчины, так и женщины. Но и только…
Кто они? Откуда? Где проживают, прячутся? Неизвестно.
Вскоре. Видимо пресловутым, неуловимым сектантам надоело прятаться и ждать облавы, и они нанесли удар по самим охотникам. В городе началась охота на милиционеров.
Сразу, всего за одну ночь, с десяток патрулей не вернулось с ночного дежурства, по всему городу. Столько же, а может и больше вообще пропали без вести, найдены только пустые служебные автомобили.
Милиция просто не могла смириться с этим фактом, и министр МВД, принял кардинальное решение: «Отныне, в состав ВСЕХ патрулей должны входить сотрудники спецназа МВД и ФСБ. Открывать огонь на поражение во внештатных ситуациях — без предупреждения. Заступать в дежурство только в полной экипировке: Тяжёлый бронежилет и каска — обязательны».
«Восемнадцатое дежурство и все на улице, и это в такой-то мороз, ужас!» — поёжился в машине капитан Прохоров. Ему до чёртиков осточертела и эта машина и эта бессмысленная охота, и эта бесконечная езда по городским улицам. После треклятого дежурства, у него каждый раз затекало всё тело и потом дико ломило, мешая спокойной жизни. Сейчас ему хотелось только одного: оказаться наконец в своей мягкой кровати, обнять тёплую жену и спать, спать, спать… А не разъезжать каждую ночь в тесной машине.
Чтоб как-то отогнать мрачные мысли, капитан Прохоров достал из бардачка термос с горячим кофе и бутерброды. Оттуда же вытащил термоустойчивые, пластиковые стаканчики и наполнив их до краёв, предложил сзади сидящим бойцам присоединяться. На что, с заднего сиденья охотно согласились. Капитан передал три стаканчика с кофе назад, поделил поровну бутерброды с ветчиной. Никого не обделив, он поудобней развалился в сиденье, насколько это было возможно в тесной машине, взял горячий стаканчик в обе руки и глядя на пробегающую мимо него улицу, мелкими глотками стал пить тёмную жидкость, кем-то по ошибке названую кофеем.
«Ни чё, прорвемся. И не такое приходилось терпеть, пока дослужился до капитана», — успокаивал себя Прохоров, чувствуя как горячий напиток согревает онемевшее тело, привнося с собой необъяснимое веселье.
Сегодня хотя бы не приходилось трястись от страха, выстраивая страшные картины у себя в сознании, возможных происшествий во время своего дежурства. Как раз, два дня назад, из их отдела с дежурства, не вернулись две машины. Без вести пропавшая группа лейтенанта Тарасова — чья пустая машина была найдена в районе Песчаной улицы. И группа капитана Сотникова — в районе «Ваганьковского» кладбища, где все сотрудники ППС были зверски убиты и рядком лежали с патрульной машиной.
После такого вопиющего случая, начальство сразу же выделило на каждую машину по группе спецназа. И сейчас на заднем сиденье сидело именно трое, вот таких вот, спецназовцев. И своей силой и уверенностью, они позволили капитану Прохорову сегодня ночью немного расслабиться. Потому как за ними, он чувствовал себя как за каменной стеной.
В спецназе парни — звери. Без страха и упрёка. Точно знают свою работу и никакая неожиданность не выбьет их из колеи. А то, вначале выдали всем сотрудникам ППС, в место табельного оружия — пистолета «Макарова», по автомату «АК — 75у». Но если честно, Прохоров сомневался что многие в их отделе, умеют с ним вообще обращаться, на должном уровне, и в сложившейся ситуации родной «Макаров» принёс куда больше пользы, и рука сама собой тянулась сначала к пистолету, а потом уж «Калашнику». Но инструкция есть инструкция и вот уже неделю они везде таскали тяжёлый автомат с собой. И с одной стороны автомат конечно придавал уверенности, но с другой, какую-то уж, ложную уверенность. Этакую уверенность в превосходстве мощного оружия перед неизвестным врагом. То же самое кстати, что испытывает простой человек с гранатомётом, только теоретически знающий принцип его действует. Он сознаёт какую разрушительную силу в себе несёт его оружие, но при таких навыках, легко может подорвать и самого себя.
Лучше уж пусть профессионалы обвешиваются оружием и прикрывают задницы обычным сотрудникам патрульной службы.
Капитан Прохоров в очередной раз окинул взглядом молчаливых ребят в масках, как бы проверяя не испарились ли они, а то вся его бравада окажется понапрасну. Нет. Три накаченные фигуры сидели на своём месте. Сидели молча, не отрываясь от дороги. Полностью собранные и готовые отбить атаку, хоть чудовищ, хоть инопланетян, подвернись только случай.
— Внимание, всем постам! — ворвавшийся голос из ожившей рации, в салон автомобиля, заглушив радио, одновременно заставил всех нервно вздрогнуть. — В Магистральном переулке дом 9, совершено нападение на человека.
— Вас понял, выезжаем, — отрапортовал Прохоров, взяв рацию в руки, — вызов приняла машина номер девять, капитана Прохорова.
— Принято, — откликнулся диспетчер, — капитан, к вам направляется Тарасов и Савичев. Советую не лезть на рожон и дождаться подкрепления и ещё… — помолчали в рации. — Удачи капитан и будьте осторожны.
— Спасибо за заботу. Конец связи! — Прохоров повесил переговорное устройство и посмотрел на водителя. — Слышал? Погнали Петруха! Нам тут езды семь минут.
Подчиняясь рулевому колесу, машина резко сделала разворот на месте и набирая скорость поехала к месту преступления. Сирену не включали, чтобы по новым правилам не спугнуть с места преступления возможного члена, неуловимой секты извергов и да поможет случай, свалиться ему прямо на голову. Да и кому она сейчас-то нужна в ночном и замершем от страха городе. Некогда оживлённые, даже ночью, дороги почти пустовали. Только патрульные машины, косяком, мигая сигнальными огнями, то и дело проносились, спеша на вызов.
Получив сигнал, спецназовцы на заднем сиденье зашевелились, проверяя оружие и амуницию. Не дай Бог, что откажет в решающий момент или не окажется под рукой. Прохоров следуя их примеру, тоже достал сначала пистолет из нагрудной кобуры, передёрнул затвор, загоняя патрон в ствол и сняв с предохранителя убрал обратно, не застёгивая. Потом проделал ту же операцию с автоматом и перекинув лямку через плечо, положил его себе на колени.