— Сворачивай во двор, — скомандовал капитан водителю.
— Товарищ капитан, а как же инструкция? Нужно дождаться подкрепления, — подал голос спецназовец, с заднего сиденья.
— Да когда они ещё приедут? Преступник к тому времени уже смоется. Ищи его потом, свищи. Сами справимся. Давай Петруха, сворачивай, — и Прохоров ободряюще похлопал водителя по плечу. — Только фары выключи и ползком, ползком.
Патрульная машина с выключенными фарами не спеша и как можно тише проехала внутрь двора. Милиционеры в полной тишине разглядывали улицу в поисках места преступления. Двор казался абсолютно пустым.
— Вон там впереди, какое-то движение, — Прохоров указал на припаркованную «десятку». В темноте было не разобрать её цвета. — Врубай свет и маячки. Посмотрим кто это там, лазает.
Вспыхнувший свет фар осветил «десятку» синего цвета и человека в чёрном шерстяном пальто, что склонился над лежащей на земле женщиной и что-то с ней там вытворял. Когда фары осветили его, он обернулся, на свет, показывая бледное лицо, заляпанное всё кровью.
— Ах ты ж сука! — зло прошипел Прохоров. — Вот он! Выходим парни!
Четыре двери автомобиля разом распахнулись. И с криком:
«Не двигаться! И показать руки на свет», — спецназовцы выбежали вперёд патрульной машины, прикрывая милиционеров, наведя дуло автоматов на мужчину в чёрном пальто.
В первую минуту показалось, что мужчина ошарашен ярко вспыхнувшим светом, но его лицо осталось спокойным и безразличным. Он медленно поднялся, глядя на людей в форме и выпрямившись встал боком к спецназовцам, так что тем никак не удавалось разглядеть его руки.
— Не двигаться! Показать руки на свет! — орали спецназовцы, готовые в любой момент открыть огонь на поражение.
При этом они не просто стояли как столбы и орали во всё горло, а заняли тактически выверенную позицию. Первый спецназовец встал на колени перед передним бампером машины, так чтобы свет фар не давал преступнику хорошо себя рассмотреть. Второй тоже на коленях расположился уже сбоку, чуть дальше передней, правой дверцы автомобиля. Третий в это время прикрывал водителя слева.
Капитан Прохоров целясь из автомата, смотрел на преступника и у него создалось двоякое такое ощущение, что тот не вполне понимает команд. Какой-то уж отстранённый у того был вид, заторможенный что ли.
И тут человек в чёрном пальто, как будто очнувшись, обвёл взглядом людей, как бы оценивая свои шансы на успех, ухода из западни. Затем осмотревшись, вдруг неожиданно пришёл в движение, резко разворачиваясь всем корпусом и открывая лицо с хищным оскалом.
Спецназовцы инстинктивно сжались и медленно потянули курок, но в следующий момент впали в состояние сродни шоку.
У мужчины с громким хрустом переломились ноги в районе колен и вместо того чтобы упасть, он встал на четвереньки, выставив из пальто неестественно длинные руки. Постоял так секунду и без единого звука, пулей сорвался с места. Преодолел, в три прыжка, разделяющие его расстояние до машины. Смёл со своего пути зазевавшихся спецназовцев, превратив их в мешки с костями. Сначала того, что расположился у бампера. Потом прыжком переместился влево и расправился со вторым и водителем Петрухой.
Движения его было настолько стремительны, что капитан Прохоров видел только мельтешащий силуэт существа и падающих спецназовцев на землю, будто по ним проходились огромным молотом.
В секунды расправившись с тремя милиционерами, существо взвилось в чудовищном прыжке перепрыгивая машину, с намерением расправиться с остальными.
Прохоров заметил, как существо взметнулось в воздух падая прямо на него. Бежать бесполезно. Невероятная скорость и чудовищная сила существа не оставляли ему никаких шансов. На спецназовца надежды нет, тот дико таращась, застрял как вкопанный. Оставалось надеяться только на удачу. Резко опрокинувшись на землю, Прохоров с криком, надавил на гашетку.
Автоматная очередь прошила существо насквозь, корёжа и разрывая её плоть. Не меняя траектории падения, оно мешком грохнулось на капитана придавив к земле, и лица их встретились. Существо ещё дышало, продолжая с хрипом выдыхать воздух из пробитых лёгких, но было понятно, что скоро сдохнет. Вот глаза существа поблекли и оно в предсмертной агонии, напоследок с силой выдохнуло, обдав лицо Прохорова кровью и слюной. Капитан с отвращением резко отшвырнул труп существа. Покачиваясь встал на четвереньки и тугой комок рвоты вырвался из его рта, освобождая тело от пережитого стресса. Проблевавшись, капитан Прохоров, сотрясаемый дрожью, рухнул на спину и уставился, не мигая, в тёмное хмурое небо.
Пошёл снег. Злой ветер успокоился и ни кем не потревоженные снежинки, крупные и пушистые, падая на землю, укутывали улицы города, в свежую белую шубу…
К неприметному, старому зданию, с облупленными стенами из красного кирпича подъехали два служебных автомобиля. Машина милиции и чёрная «газель» — труповозка, без опознавательных знаков. Выйдя из машин, группа из четырех человек с носилками, скрылась за дверью неприметного, двухэтажного дома. Над входом которого, висела малозаметная табличка, оповещавшая о предназначение здания: «городской морг СВАО г. Москвы».
Спустившись в подвальное помещение, группа людей двинулась по длинному, как кишка коридору, с множеством дверей и табличек, со странными и заумными надписями.
Морг последнее пристанище человеческих тел, перед тем, как они навечно опустятся под землю, простившись с верхним миром. Здесь проводят вскрытия и исследуют причину гибели. Здесь обмывают тела и приводят в божеский вид, чтобы родственники не видели всех ужасов смерти, а воспринимали усопшего, как навечно уснувшего и отправившегося в свой мир грёз, где его уже ожидает лучшая доля. Здесь же надевают на усопшего последний наряд в его «жизни» и укладывают в вечную его постель. И даже после смерти, социальный статус усопшего, предоставляет ему выбор этой самой постели. У одних она шикарная, сделанная из мореного дуба и обитая мягким шёлком. У других это обычный деревянный ящик обитый ситцем. Но покойнику это уже наверно без разницы. Ведь в человеке главное душа. И после смерти её ожидает награда или наказание, за поступки совершённые при жизни. А бренному телу уже неважно, в чем оно будет лежать.
Морг — это своеобразная, мифическая река «Стикс», где усопший проходит последнюю свою социальную стадию от жизни к смерти.
Подвальное помещение, по которому шли люди, слабо отапливалось даже в самый лютый мороз, чтобы значит тела умерших, как можно дольше оставались в пригожем виде. Отсюда наверно и пошло выражение «могильный холод». Ведь мы же не знаем, и слава богу, холодно на самом деле в могиле или тепло.
Освещали же его лампами дневного света, отчего даже живые порой сходили за мертвецов, особенно под влиянием зелёного цвета стен.
За дверью с табличкой «ординаторская», в столь поздний час, расположились ночная смена. Рабочие собрали стол на скорую руку, выставили водочку и потихоньку за рюмашкой коротали ночь. Обходить здание и суетиться им не пристало, все равно покойники никуда не разбегутся.
За столом же заседали: санитар в белом, испачкавшимся за день, халате; молодой врач — студент; дядя Лёша — завхоз, он же дворник, он же сторож, и последним в их честной компании был длинный сухощавый дядечка, в летах, по прозвищу «Дуримар». Отчего его так прозвали история умалчивает. Но многие пожалуй сравнивали его со сказочным персонажем. То ли за его длинную и сухую фигуру, то ли за его любовь возиться с трупами, как пресловутому «Дуримару», нравилось возиться с пиявками, а то ли ещё по какой причине…
— Ну-с… начнем-с пожалуй господа, — радостно потерев ладони, предложил «Дуримар», откупоривая запотевшую бутылку водки и разливая «напиток радости», в протянутые гранёные стаканы. — С кого сегодня тост?
— Пущай молодой выскажется, — сразу подал голос дядя Лёша, придирчиво сверяя количество жидкости в своем стакане, с количеством других. — Ну молодёжь, вперёд!