- Глупый шаг. Вы же видите, он одержим, - прошипел невидимый собеседник. - Доложите обстановку.
- Он уже смог привлечь внимание, но людей еще слишком мало.
Георг неистовствовал.
- Мало того, что операторы “Облачного пути” покусились на самое святое - на непрерывность человеческого существования, на расщепление души, они не остановились на этом, о нет! Защищенные данные? Квантовая целостность? Как вы можете верить в эту ложь! Раскрыв тайну шифрования человеческой личности “Облачный путь” начал переписывать ее. Они могут переписать любого из вас! Как только вы заходите в проклятый портал, вы обрекаете себя на вечное рабство! Акционные телепортации, подарочные путешествия - и вы продаете себя по дешевке этим чудовищам!
Люди на агоре загомонили. До Анны начали долетать обрывки разговоров.
- Я думал, она просто разлюбила кофе…
- Мою дочку собака не узнала, когда она…
- Так вот почему он вдруг проголосовал за этих…
Тепловая картина, передаваемая с камер, показала, что теперь люди действительно вовлечены в действо, общая температура разом подскочила почти на градус. Анна доела мороженое и начала методично рвать его обертку на маленькие кусочки.
- Долго еще вы будете это терпеть? - снова загудел в голове далекий голос.
- Людей все еще слишком мало для привлечения охраны, придется подождать.
- Если ждать слишком долго, то последствия могут…
- Не волнуйтесь, эти люди разойдутся и забудут обо всем, а если Георг начнет призывать их к чему-то, то развяжет нам руки.
Георг ликовал.
- Восстаньте, глупцы! Хватит отдавать свои бесценные души в руки этих мошенников, бойкотируйте!...
Его крик потонул в многоголосом шуме толпы. Люди тянули руки к Георгу, стараясь его коснуться, кто-то несмело кричал “Долой “Облачный путь”!”, кто-то лихорадочно копировал и сохранял данные, выброшенные Георгом в публичную сеть агоры.
Анна встала. Она стряхнула с колен обрывки бумаги и двинулась в сторону трибуны.
В публичную сеть агоры было отправлено оповещение о нарушении общественного порядка и призыве к экстремизму, двое охранников в серой форме уже ввинтились в толпу с двух сторон и двинулись к Георгу. Дело было сделано. Но Анна хотела увидеть, как все закончится, своими глазами, а не через глазки камер. Она плыла через толпу, и люди инстинктивно расступались, давая ей дорогу.
- Долой “Облачный путь”! Пусть компания откажется от монополии и откроет данные для всех, - Георг плыл на волнах вдохновения, наслаждаясь тем, что он сделал. Наконец-то он был услышан!
Но внезапно толпа начала расходиться. На его плечи опустились руки офицеров охраны. Георг испуганно заозирался и вдруг его взгляд остановился на женщине в розовом костюме.
- Анна? Любимая, это ты?
Женщина грустно улыбнулась. Ее губы беззвучно зашевелились.
“Я же предупреждала, не говори об этом”.
- Анна?
Один из представителей охраны сковал руки Георга и потянул его с трибуны.
- Прошу вас, господин Ванинн, вас обвиняют в нарушении общественного порядка и призыве к экстремизму. После предварительной беседы вы будете телепортированы в исправительную колонию на Ио на тридцать дней, а потом…
Георг уже ничего не слышал. У него закружилась голова.
- Анна?!
Исповедь отличницы
Прошло уже много лет, а я помню день, когда убила Зою, так, как будто он был вчера. Даже странно. Чем больше времени проходит, тем больше подробностей подбрасывает мне моя память. И это… страшно. Нет, я не спустила курок и не опустила нож, все было совсем по-другому. Ее убили моя любовь, мое восхищение. И теперь, когда моя тетя, наконец, умерла, я могу облегчить душу и рассказать эту историю.
Это было много лет назад, больше десяти. Мое детство прошло на краю мира, в суровых снегах Коми. Мать умерла, когда я была еще совсем маленькой, я почти не помню ее, и отец растил меня один. Он работал газовиком-разведчиком, так что мы, как два перекати-поля, мотались по крайнему Северу, нигде не задерживаясь дольше, чем на полгода. А потом случился прорыв магистрального газопровода, и я осталась совсем одна. Потерянную и напуганную, меня отправили к тетке, как к ближайшей родственнице.
Это была суровая и вечно сердитая женщина, и она, конечно, не обрадовалась лишнему рту в семье. К тому же свою сестру, мою мать, она терпеть не могла, и своего отношения ко мне тоже скрывать не стала. Меня окружал вечный холод. И леденящая погода за окном казалась сказочным царством по сравнению с тем морозным молчанием, которым одаривали меня тетка и две ее дочери. Поэтому Зоя, моя первая и лучшая подруга, стала для меня всем. Мы познакомились в школе и быстро нашли общий язык. Она жила в той же деревне, что и я, и мы часто ездили вместе на автобусе, который собирал детей по окрестностям и вез в единственную на ближайшие пятьдесят километров школу. Мы болтали обо всем на свете, и в ее устах любая, даже самая банальная история, превращалась в чудесную сказку. Зоя была удивительной, очень умной и чуткой девочкой, она единственная не побоялась подойти к угрюмой замарашке, которая одевалась в уродливые обноски, плакала на переменках и часто замирала посреди разговора, уставившись куда-то в неведомую даль. Ее забота обо мне, ее искренний интерес и то восхищение, которым она одаривала меня, оказали свой целительный эффект на мою душу. Я постепенно начала отходить от смерти отца. Зоя первой услышала мой смех за долгое, очень долгое время. Как же я любила ее, мою маленькую взрослую подругу, моего ангела! Осторожными расспросами она выведала, что тетка нещадно колотит меня за плохие оценки, и занялась моей учебой. Она была умницей, отличницей и первой в классе, поэтому под ее руководством я тоже быстро пошла вгору. Вскоре я стала второй после нее, и ее радости не было предела.