“Он чует зверя, а не человека, - тихо сказал Оськин, нахмурив брови и оглядывая окружающие деревья. - Что-то с острыми зубами, иначе он бы не остановился.”
Соллис кивнул обоим братьям, и все трое спешились, Сментил сделал знак Элере следовать его примеру и приложил палец к губам. Братья разомкнули свои луки и взяли по стреле. Соллис знаком велел Сментилу остаться с сестрой и лошадьми, а сам вместе с Оськиным двинулся к Красноухому.
“В чем дело, старый щенок?- Прошептал Оськин, присаживаясь рядом с собакой и проводя рукой по редкой шерсти на ее плечах.
Нос Красноухого указывал на густой участок леса в дюжине шагов от них, сосны стояли так тесно, что не пропускали солнечный свет. Из морды собаки вырвалось низкое рычание, и ее губы начали изгибаться, обнажая впечатляющие зубы.
- Каменная обезьяна?- Тихо спросил Соллис у Оськина.
Старший брат покачал головой. - Они не спускаются с гор до самой зимы. На лице следопыта появилось знакомое сосредоточенное выражение, ноздри раздувались в бессознательном подражании его собаке. “Не может быть, - прошептал он, озадаченно прищурившись. “Не так уж далеко на юг.…”
И тут Соллис увидел их-две маленькие точки света во мраке. Глаза, понял он. Кошачьи глаза ловят свет. Его палец напрягся на тетиве, когда еще две пары глаз появились по обе стороны от первой. Скрежещущий, пронзительный визг прорезал затихший лесной воздух за мгновение до того, как кошки вырвались из мрака, серый и серебристый мех мерцал, когда они атаковали, широко разинув пасти, обнажая зубы длиной с Кинжал.
4
Соллис успел лишь наполовину натянуть лук, отпустив древко на расстоянии менее ярда и погрузив широкую стальную головку в пасть кота. Затем он набросился на него, когти его потянулись вверх, чтобы вцепиться в его плечи, и он попытался вонзить свои удлиненные зубы в его шею. Соллис перекатился с силой атаки зверя, выпуская лук из рук и отбиваясь обеими ногами. Его ботинки врезались в грудную клетку кошки, отбрасывая ее прочь.
Соллис, пригнувшись, поднялся на ноги, вытаскивая меч из ножен на спине. Кот скребся по земле в нескольких ярдах от него, хрипя и тряся головой, пытаясь выбить стрелу, торчащую изо рта. Соллис рванулся вперед, уперев рукоять меча в живот, чтобы пронзить кошку в грудь, лезвие было повернуто так, чтобы легко пройти сквозь грудную клетку. Он издал скрежещущий, булькающий вопль, когда острие меча нашло его сердце. Соллис вытащил клинок и отступил в сторону, на мгновение задержавшись, чтобы понаблюдать, как кот бьется в предсмертной агонии, прежде чем повернуться и посмотреть на своих товарищей.
Еще один кот уже лежал на земле, пронзенный двумя стрелами в грудь, а третьего удерживали на расстоянии объединенные усилия Красноухого и Оськина. Пара атаковала зверя с двух сторон, заставляя его кружиться на каждом из них по очереди, хлестая когтями, когда кровь сочилась из ран, оставленных мечом Оськина в его боках. Соллис услышал позади себя тяжелый звон тетивы Сментила. Раздался порыв ветра, и в бедре кота появилось темное древко стрелы, заставив его издать скрежещущий, мучительный вопль. Его задние лапы внезапно обмякли, хотя он продолжал шипеть и хлестать нападавших, пока Красноухий уши не бросился вперед, чтобы сжать челюсти на шее зверя, сильно сжимая. Он тряс кошку, пока та не упала замертво, подергивая конечностями.
Соллис поднял свой лук и, оглянувшись, увидел, что Сментил взял еще одну стрелу. Сестра Элера следовала за ними, сжимая поводья их лошадей. В ее глазах было много страха, но он не заметил ни малейшего панического подергивания, которое демонстрировал тот, кто собирался бежать.
“Здесь их быть не должно, - пробормотал Оськин, прищурившись и окидывая опытным взглядом каждую из упавших кошек. Теперь он ясно видел их, и Соллиса поразил их размер-шесть футов от носа до хвоста с широкими острыми когтистыми лапами. Затем зубы-изогнутые лезвия из слоновой кости длиной восемь дюймов. Он никогда не видел ничего подобного, но Оськин знал дикие места гораздо лучше, чем он сам.
“Что это такое?- Спросил его Соллис.
- Снежные кинжалы, - сказал Оськин. - По крайней мере, именно это слово Эорхил означает для них на языке Королевства. Никогда не видел ни одного к югу от прибрежных утесов.”