Относительно духовных ценностей, их реальности можно говорить только тем, кто понимает, чувствует их сердцем. Некто, проповедуя, говорил так: «Братья, трудно говорить к желудку, потому что у него нет ушей». Духовно трезвые люди, размышляя над судьбами Божиими, говорят о бездне богатства и премудрости Божией. Если бы вдруг все в мире совершилось по нашей правде, то увидели бы мы всю свою несправедливость, примитивность, сами бы от всего отказались. Человек — это бездна, столько в нем всего, ему самому неизвестного, что учесть может только Бог.
Есть лишь одна правда на земле — Правда Божия, которая всегда совершенна. И когда сердце человека озарит Божественная благодать, тогда он эту Правду увидит, поймет и смирится.
Псалмопевец Давид, видя нестроения у одних и превозношения других, вопрошал Бога: почему богатый угнетает бедного, и дом его от этого процветает, и здоров он, и благополучен, и так до самой смерти. А бедный — с огорченной душой, и нет у него здоровья, и в делах его нет успеха? Так говорил пророк, возмущенный земной неправдой. А в другом месте, касаясь этого же вопроса, он просит прощения у Бога за прошлое свое возмущение: «…тогда я был невежда и не разумел; как скот был я пред Тобою. Кто мне на небе? и с Тобою ничего не хочу на земле» (Пс. 2, 22,25).
Что же произошло? Почему пророк Давид однажды укорял Бога в несправедливости, а потом каялся, преклоняясь пред Его справедливостью?
Наш ропот, наша неблагодарность есть не что иное, как наше непонимание. В принципе, всегда естественнее предполагать, что Бог справедлив, а мы чего-то недопонимаем. И пророк Давид сначала смотрел на жизнь с ее внешней стороны. Он думал, что богатство — всегда добро, благополучие — всегда счастье, и потому все это должно быть достоянием праведников. А бедность, нестроения — всегда зло, они пусть настигают тех, кто любит неправду.
На поверхностный взгляд — так оно и есть. Но, строго говоря, это справедливость для младенцев душой, а пища для мужей совершенных — другая. Так, когда Бог вошел в сердце Давида, он возрадовался в Боге и ничего больше не желал. Он понял, что и бедность, и болезни, и несправедливости становятся с Богом желаннейшими, а без Бога и великое довольство — сущее наказание, ибо любая радость без Бога суетна.
Нет на земле радости, которой нечего бояться, и человек это подсознательно чувствует. Потому-то умные люди искали не благ земных, а Бога как источник радости.
Святые отцы и учителя Св. Церкви считали, что признаком души, правильно живущей (ищущей Бога), являются теснота и скорби — Крест Христов. В этом свете благополучие и всякое довольство, о которых многие мечтают, во-первых, невозможны, во-вторых, не всем полезны.
В Свете Христовой Правды настоящие ценности жизни совсем не в том, в чем их видит простой смертный через близорукие очки своего собственного представления о справедливости. Даже св. отцы с очищенным от страстей умом не доверяли своим представлениям, на все смотрели через опыт, через Предание православной веры. И когда человек, превозмогая себя, покоряется вере, то он начинает уразумевать, ибо Господь, как и пророку Давиду, в сердце его посылает это уразумение, которое проникает чрез завесу видимого и осязаемого.
Часто человеку кажется, что Господь посылает ему испытание сверх сил. Но это значит, что он не желает смиряться, и не желает трудиться, не готовится к Вечности. Он сам, по своей лености, многие скорби обращает в невыносимые, повергая себя в уныние. Из-за нерассудительности прошлые испытания ничему его не научают. А если принять Бога чистым сердцем и все, что ни случается, принять как из рук Его, то всегда будет повод благодарить. Святые люди, рассматривая судьбы Божии в мире, всему удивлялись и за все благодарили. Благодарили, хотя сами страдали от несправедливости.
Кто покаянно вникает в себя, тот тоже удивляется безмерности Божественной Любви, милующей несправедливо. А что такое справедливость без любви? Справедливость без любви несправедлива.
Божия справедливость — это предмет веры, но не рассудка, слепого и пристрастного. Она открывается человеку не вдруг, а только по мере его возрастания, только когда область духа начинает оказывать преимущественное влияние на его жизнь, которая состоит в том, чтобы во всем следовать воле Божией — Вечной Истине, согласовывая ее с нашей волей.