Но Церковь понуждает нас трезво смотреть на жизнь, и трезвый взгляд показывает все несовершенство человеческой природы. Человек не может не ошибаться, не может не заблуждаться, не увлекаться — по простой причине своей ограниченности. Не видеть, не понимать этого — сущая беда. Грех — общее наше несчастье, нет на земле ни одного человека без греха. Поэтому покаянное воззрение на свои деяния есть вещь обыкновенная и необходимая.
По мысли Гоголя, «мы все бываем прекрасны и все бываем безобразны. Прекрасны бываем тогда, когда почувствуем истинно, что мы безобразны, и безобразны бываем, когда подумаем, что мы прекрасны». И человек делается грешником не тогда, когда совершает грех, а когда не раскаивается в нем, т. е. человеку свойственно ошибаться, но только бесам свойственно не каяться. Этим, и только этим, они иррациональны и безобразны.
Таким образом, покаяние — нормальное состояние для разумного человека, ибо для него свойственны как физический рост, так и духовное развитие. Покаяние есть коррекция духовного роста, контроль за духовным состоянием. И часто бывает так, что различные ошибки, вовремя и верно осмысленные, способствуют приобретению блага.
У Бога все возможно, «любящим Бога все содействует ко благу» (Рим. 8, 28), даже зло, грехи и страсти обращаются в добро, созидают мудрость человека. Покаяние — это как бы творческое преображение личности, это «самое то», что человеку нужнее всего. Поэтому покаяние всегда прилично и грешникам, и праведникам, ибо нет предела совершенствованию.
Почему только покаяние? Потому что другого ничего нет для разрушения греха, как только прощение Христово. А без него не произойдет встречи человека с Богом, не придет благодать, душа останется пустой. Святитель Игнатий Брянчанинов писал: «Ужасная жестокость к себе — отвержение покаяния». Однако покаяние есть самое лютое борение, ибо в душах многих людей грех получил величайшую силу вследствие привычки.
Сложность покаянного процесса заключается в том, что умственное рассуждение о покаянии есть только призрак покаяния. Жизненное покаяние — это когда призраки становятся действительностью.
Есть как бы две стадии покаяния. Первая — поверхностное покаяние, при котором постижение сущности греха еще не состоялось, в сознании преимуществует недоумение о связи греха с его разрушительными последствиями. Вторая стадия — когда человек сердцем восчувствует очевидность этой связи между грехом и той болью, которую он производит.
Большинство кающихся ограничивается верхним слоем покаяния, т. е. осознанием греха, когда боль греха ранит сердце и совесть, но человек воспринимает грех как досадную случайность, ошибку.
Настоящее покаяние гораздо глубже. Самим фактом греха человеку должно открыться, что это — не случайность, а закономерность. Всякий грех научает: дальше — бездорожье, всякий грех приводит кающегося к осознанию своей немощи: не случайно немощен, а весь — немощь.
Когда человек начнет разрушать свое самолюбие, он увидит эту немощь и будет с осторожностью ходить по жизни, ища во всем помощи и воли Божией — вот когда приходит истинное покаяние! И тогда грех не только теряет всякую привлекательность, но вызывает ненависть и отвращение.
Это и есть превращение призраков в действительность, момент открытия греха, т. е. изведения его из сердца. Человек постепенно начинает прерывать цепь своих ошибок и заблуждений.
К сожалению, развитие процесса от зарождения греха до осознания его как носителя смерти по большей части выпадает из поля зрения человека, ускользает от его внимания. Виной тому — гордость, которая не допускает мысли об удобопреклонности природы человеческой ко греху.
И практика жизни подтверждает, что для большинства людей это естественное, разумное и самое необходимое (покаяние) — самое трудное. Хотя Любовь Божия сотворила все так, что покаяние доступно для всех и всегда, оно вне обстоятельств и времени, ибо всякому человеку естественно заботиться о своем достоинстве.
Нет покаяния — и ничего нет. Происходит стагнация или разрушение проекта становления личности, которая и жива только процессом становления, т. е. наполнения жизни элементами высшего порядка, из которых складывается богоподобный человек.