Другими словами, чем дальше люди отстоят от Бога, тем они более не понимают друг друга, видят друг в друге не то, что могло бы их объединить, а совсем наоборот…
Бог — преображающая нашу немощь сила, способная объединить всех нас в то желанное цельное, по чему тоскует сердце каждого человека. Чтобы понять другого человека и быть понятым, нужно прежде понять Бога, открывающего Себя через Евангелие. А Евангелие утверждает, что путь к пониманию человека пролегает через милосердие, которое укрощает эгоизм, через смирение и терпение, укрощающих гордыню.
Евангелие — основа жизни человека. Без него нам не построить жизни личной, семейной и общественной. Ведь Бог — не какая-то сила, стоящая в стороне от нашей жизни. Бог присутствует в каждом ее мгновении, и нам нельзя жить без Него, вне Его, пренебрегая Им.
Православие — это открытое и полноценное общение с Богом, животворящее сердце. В Боге возрастает понимание всех людей во всех возможных обстоятельствах, ибо Бог — это тот Свет, при Котором видно все и всех. Православие есть дивное откровение Бога каждому человеку в великолепии жизни, наполненной знанием смысла всего происходящего, наполненной покоем и радостью.
Неверие, незнание и вот — непонимание. Бесцельно бродя по берегу жизни своего сердца, человек недоумевает обо всем происходящем. Отказавшись от Бога, он мучается неразрешимыми вопросами, не знает, не понимает себя, людей. Измучившись ходить во тьме непонимания, человек становится достоянием демонов, которые наполняют его сердце мраком тяжелых ощущений, взращивая в нем недовольство жизнью, которую он так и не захотел узнать, ибо не захотел поверить Свету Христовой Правды. Не принял Бога в свою жизнь — и нет в ней ни света, ни тепла, ни радости понимания.
Жизнь без радости — какая жизнь? Что же с нами происходит? Почему мы не захотели Бога? Ведь мы любим любовь, все хотим ею жить, и вот — ее нет.
Евангелие говорит: «Свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потону что дела их были злы»(Ин. 3, 19). Гордость посеяла пустоту в нашей жизни, мысли о самодостаточности загрузили наше сердце, наглость страстей подавила истинную красоту. Временное закрыло вечное.
Но временное не может заменить вечное. Душа всегда будет испытывать голод по Божественному, всегда будет тосковать о радости любви, которая обретается только на пути к Богу.
ТАЙНА ВРЕМЕНИ ЖИЗНИ
Душевная боль — такое знакомое всем состояние. Душевная боль одиночества, душевная боль непонимания, боль о любимых и о не любящих, боль разлук и встреч… Сложность душевных переживаний попускает сказать, что различного рода страхи (боимся за ближних, боимся за себя) — это тоже боль, которая так много места занимает в нашей жизни. И если еще вспомнить совестные переживания, в которых перемешаны и боль, и страх, то образуется четкая картина преобладания в нашей жизни духовного начала, говорящего о многом честному уму.
Само наличие душевной боли, наличие совестных движений так красноречиво говорят о Боге. Это — весть о чем-то очень важном, что происходит на внутреннем горизонте нашей личности и что обязательно отразится в Вечности, если останется без внимания.
Боль как бы взывает к разуму и совести о со-образовании жизни с вечным Евангельским законом. Этому и учит Православие.
Но когда человек себе верит больше, чем Богу, в своих намерениях и делах полагается больше на себя, на свою разумность, правоту, предусмотрительность, осторожность, то он всецело находится в руках своей ограниченности. Ну что такое, например, наш разум? Он совершенно бессилен предусмотреть очень многое. По природе своей он бессилен в будущем времени, во времени, в котором мы только и живем по-настоящему (настоящее время, оно всегда как бы уходящее, уже свершившееся, уже как прошедшее). Вера в себя, надежда на себя и производят различные ошибки, переживания в большом преизбытке. Многоразличные предположения, опасения окутывают страхом неизвестности в будущем за себя и за близких.
Вера в Бога и упование на Него — тихое пристанище для страждущей души. Он — творец жизни во всех ее проявлениях, где нет ничего лишнего, пустого, случайного или недостающего. В ней — дивный Божественный порядок, в который мы должны вписаться верой в Него и надеждой на Него. Он, Творец времени, лишил нас всякого разумного упования на себя, на свое. И в этом тоже сокрыта Его мудрая Любовь к человеку. Ибо только в Нем утоляются наши боли, успокаивается наша совесть.
Бог дал нам жизнь в таком развороте, что она ничем не отличается от Божественной (ибо искру Своей Любви Он вдунул в наше сердце). И богоподобная природа человека, его ценность, его свобода предполагают жизнь как испытание, как искушение, в котором проверяется качество его душевных сил, утверждаются все его дарования. И только потому никогда, нигде и ни в чем до самой смерти не бывает человеку полного покоя. Ибо время жизни очень значимо. В нем совершается наше становление, наше прорастание в Вечность, наше ее приятие.
Почему это так? Для чего это так? Наше сердце настроено на радость и благополучие, и, кажется, что это так понятно и так естественно. Но в природе, где ничего просто так не происходит, все это требует осмысления.
Евангелие говорит нам, что жизнь — самое ценное, что есть у человека. Мы это знаем, но всегда забываем, что она не просто — самое ценное, но непостижимо ценное, ибо жизнь — вечная. Цена ее очень велика еще и потому, что она может быть вечная в мучении. Ее ценность равнозначна ее опасности, ибо, теряя жизнь с Богом, мы неотвратимо приобретаем ее с диаволом, что страшнее небытия. От задуманного Богом великого блаженства человек попадает на вечные мучения.
Потому-то на землю к людям пришел Спаситель — вторая Ипостась Святой Троицы. Потому Он распялся за нас, потому Он послал Святого Духа на нас и сотворил Церковь, дабы никто и ничего не пропало.
Спросим: а нельзя ли было все устроить как-то попроще? Конечно же, можно — животный мир устроен просто. Но человеку Бог даровал жизнь по-Божески. Дар жизни был даром Божественной Любви. Это дар, пред которым замирает ангельский мир, недоумевает всяк язык. Это непостижимый дар Непостижимого Бога, это настоящий дар Настоящего Бога, вечный дар Вечного Бога. Дар, достойный Самого Бога.
Живут кошки и собаки — это тоже жизнь, но ведь это животная жизнь. Нет, Бог знал, что делал. И Крестной Своей Любовью Он загородил нам дорогу в пропасть. Крестная сила Любви для всех уверовавших в Бога уничтожает возможность ада при наличии каких угодно грехов, ибо дело не в грехах, а в нераскаянности.
Таким образом, время жизни для нас очень значимо, и потому все в нас и вокруг нас кричит, плачет, зовет, чтобы мы проснулись, чтобы начали соображать — что есть мы и что с нами происходит. Зачем эта боль? Зачем этот страх? Зачем эта чудная мгновенная радость любви в мире страданий? И нельзя до бесконечности уклоняться от поставленных болью и страхом вопросов, это ведь — зов Божий. Нельзя пренебрегать тем, что тебя зовет Жизнь.
Мы же, измеряя жизнь своими страстями, не хотим понять этого главного. Мы хотим жить без боли и страхов здесь и сейчас. Не хотим понять, что это невозможно, потому что существует грех.
Эта жизнь — проба жизни. Время же влечет нас к жизни настоящей, непреходящей. Время влечет нас к Вечности, как реки текут в океан. Само течение времени указывает нам цель. А скорби и нестроения не позволяют нам делать того, что делать нельзя и вообще не нужно.
Течение времени обессмысливает все наши попытки «хорошо устроиться». Радость жизни, которую мы хотим остановить, она дана нам во внутреннем вечном человеке. Боль и страх внешнего человека как раз и обращают нас к тому вечному, настоящему, что есть в нашей душе. Оно (то, что мы очень хотим) — там, внутри нас, где время уже впадает в Вечность. В этом — неизреченная тайна и времени, и жизни. В этом — иная, духовная жизнь, которую нужно открыть во времени.