Хотел сказать, что-нибудь нежное, но не получилось. Хотел пошутить, но понял: она переживает из-за того, что я разошелся и унизил ее в присутствии Хэ Жэньцзи. Она знала, что настроение у меня неплохое, но в такие моменты, ей нравилось капризничать, как младшей сестренке. Но ведь не маленькая уже, тридцать пять в этом году, хотя статью так же грациозна и обворожительна, как юная девушка, на лице – окрашенная румянцем бледность, ухаживает за собой неплохо, ей даже дают не больше тридцати.
Появившийся у окна полицейский козырнул:
– Предъявите ваши документы, товарищ.
Ду Цзюаньхун надменно повернула голову:
– Документы я оставила дома у командира вашего отряда Дун Фанчи. Если нужно, могу позвонить и попросить его привезти.
Маленький полицейский ничуть не купился на это и продолжал настаивать на своем. Ду Цзюаньхун не обращала на него внимания. Полицейский доложил по рации коллеге о серьезном нарушении правил на развязке в районе А, попросил прислать тягач, чтобы отбуксировать машину нарушителя, а потом стал выписывать квитанцию о штрафе:
– Товарищ, в соответствии со статьей двадцать первой правил дорожного движения, вы совершили серьезное нарушение, которое влечет за собой изъятие удостоверения на полгода. Прошу предъявить водительское удостоверение и документы на машину. Если вы не можете их предъявить, машину мы эвакуируем, а вас просим в течение трех дней явиться в четвертый отряд для разбирательства.
На самом деле права у Ду Цзюаньхун были с собой. Можно, конечно, отдать их полицейскому и уехать, а завтра получить из рук командира отряда, и все на этом, но кому нужны все эти хлопоты? И сегодня ей, похоже, хотелось, чтобы машину эвакуировали, будто другой исход ее не устраивал.
Через некоторое время прибыл тягач, и полицейский предложил выйти из машины.
– Как мы пойдем по этой развязке? – возразила Ду Цзюань-хун. – Везите уже вместе с нами! – Полицейский и впрямь дал команду эвакуатору. Тот заехал перед нами, сзади у него выдвинулись два больших прорезиненных захвата. Он ухватил ими наш «мерседес» за передние колеса, включил электролебедку и поднял переднюю часть машины сантиметров на двадцать. Потом завелся и потащил.
Залившаяся краской Ду Цзюаньхун покосилась на меня, будто осрамилась в моем присутствии. Лицо обращено ко мне, а глаза скошены в сторону, за окно. Это меня позабавило: всегда черные, сверкающие и круглые, такие милые, они в таком положении виднелись лишь наполовину, и казалось, что белок в два раза больше, чем обычно. На нем смутно проступала розоватая сеточка крошечных кровеносных сосудов. Сколько же тайны за этими красивыми черными глазами! Если бы не бешеная злость, если бы она могла смотреть мужчине в лицо, а не коситься в его сторону, этот косой взгляд, в котором больше белого, чем черного[16], обнаружил бы скрытые за этими прекрасными глазами недостатки, хотя эти недостатки есть у каждого. Они есть у всех, а возможно, никакие это не недостатки, но раскрывать их перед мужчиной, который нравится, не следует; как бы ты ни была взбешена, за этим нужно следить. Я впервые видел так близко ее «больше белого, чем черного», и то, что мне открылось, навело на мысль, что при подобных обстоятельствах такие прелестные глаза не такие уж и красивые. Позволить, чтобы подобная утрата контроля над собой затянулась, она, конечно, не могла, и к тому времени, когда в поблескивающих черных глазах постепенно становилось больше черного, чем белого, она уже смотрела на меня. Лицо поэтому уже собранное, и я впитывал свет этих говорящих глаз, заставивших воспринять несравненную красоту. Одарив меня взглядом, она заговорила:
– Во как сегодня: документы не отдала, штрафную квитанцию не получила, да еще предложила их командиру отряда встретить нас лично.
Я понимал, что все это ей по силам, с этим великим командиром они когда-то вместе служили.
– Будет тебе, малышка Ду. Показывая, какая ты крутая перед каким-то рядовым полицейским, ты сама опускаешься! Так что сегодня нужно, во-первых, предоставить документы, во-вторых, получить штрафную квитанцию, и, в-третьих, не ошарашивать своего однополчанина.
– Ну уж нет! – Ресницы затрепетали, черные глаза засверкали влажным блеском.
– Когда же ты повзрослеешь? Неужели и такому учить надо? Если не хочешь, что бы твой командир отряда и дальше оставался на этой должности, можешь пойти выше – чтобы тебя встречал командир дивизиона Лао Фан, или тебе и этого недостаточно, чтобы пустить пыль в глаза? Сила человека не в том, чтобы выделываться перед рядовыми.
И, видя, что она еще не остыла, добавил:
– Сделай как тебе говорят, полицейский тоже на службе, это ведь сущая ерунда, а мы вот беззастенчиво, нагло попираем закон. Так ли поступают люди с положением? Вот скажи, какая служба в дорожной полиции самая утомительная?
16
Выражение «больше белого, чем черного» означают также «много добра, мало зла». См. с. 84.