Вот и сейчас смотрит уверенно и мягко, ничего, что заставило бы расстроиться из-за того, что я ее так грубо отпихнул. Преимущество этой женщины в том, что у нее, похоже, нет причин кокетничать с мужчинами, даже когда ее обижают.
Правда, она отвела глаза первой. И потом даже не поглядывала искоса, а вообще прикрыла их длинными ресницами. Со своим смешливым лицом смотрелась она очень мило.
Мне, конечно, ничего не оставалось, как только передать сумку ей и усесться в свой «мерседес», на котором она приехала. Откуда она прознала, что я прилетаю сегодня, да еще этим рейсом – все это было за пределами моего понимания, хотя очень хотелось спросить. Но я не стал этого делать, прокрутив этот вопрос несколько раз в голове. Выстроил несколько предположений, но пытаться оценить их было лень, слишком хотелось отдохнуть, на самом деле я собирался лишь спросить. Если не оценивать, ничего и не получится, людей вроде меня это утомляет. Я понимал, где мог дать маху. Не надо было перед возвращением посылать этот факс, ведь в нем содержались последние результаты по теме моего теперешнего исследования. Сам я не собирался представлять эти результаты совету директоров, потому что решение по ним уже было принято, собирался лишь послать ответный факс, чтобы они действовали, как запланировано, а я за эти два дня отдохну как следует. Но, кроме того, в этом факсе сообщалось для сообразительной Ду Цзюаньхун, что, может, я вернусь и сегодня. Она девушка способная, настолько способная, что я постоянно радуюсь – какая у меня отличная помощница! Казалось бы, только что еще раз доказала, какая она способная, но вот никак не поймет, что это ее качество может и раздражать. Не будет же она постоянно руководить мной, а я не терплю, чтобы мной постоянно руководили, ведь она классический пример подчиненного. Это разница между маршалом и генералом.
Свой талант командира я начал вырабатывать с детских лет, когда был заводилой ватаги сверстников. Пресытившись этой ролью, начал подумывать о карьере военного, а став солдатом, метил в генералы. Но, к сожалению, эта моя мечта оказалась такой мелкой рядом с великим стремлением народов всей земли к мирной жизни. И хотя, лелея эту мечту, я и оттрубил в армии более десятка лет, в отставку ушел лишь подполковником. Тем не менее лидерские способности позволили неоднократно добиваться успеха в условиях рынка. В армии мои прирожденные командирские качества в полной мере проявились в непреклонности, и когда однажды командование захотело назначить меня начальником штаба полка, я отказался напрочь, настояв на том, чтобы остаться командиром батальона. Доводы мои были просты: в конце концов, вот мой батальон, я им командую. Когда спустя много лет я основал компанию и стал набирать сотрудников, однополчане один за другим откликнулись, но я определил так: по званию они должны быть не выше майора. Чтобы какой-нибудь подполковник был со мной на равных – ну уж нет. «Коли умения при тебе, дорогой подполковник, соратник ты мой боевой, открывай свою компанию, – думал я. – Вот сойдемся на рынке и посмотрим, кто кого. В противном случае, если нет боевого духа, давай на скромную работу охранником в какую-нибудь организацию». Такой вот я отвратительный тип. То, что молодость отдал защите отечества, – ладно, но чтобы и в зрелые годы охранять господ в этих организациях – больно велика честь.
Машина пересекла город, выбралась в северные предместья и притормозила у ворот моего загородного дома в европейском стиле. При виде красивых, покрытых цветами ветвей, свесившихся из-за забора, захотелось устроиться в кресле под вишней рядом с чайником лунцзина на столике из белого мрамора.
Сижу в машине, не двигаясь, и жду, пока Ду Цзюаньхун откроет мне дверцу, хотя прекрасно понимаю: эти мои забавы с формальностями – оригинальничание.
Эта умница Ду Цзюаньхун, прекрасно понимает, что в компанию я не собираюсь, хоть все члены совета директоров знают: я дам свое заключение или выступлю с речью, а они будут лишь выполнять по пунктам принятое решение, полагаясь на мой авторитет. Она понимает также, что я не хочу возвращаться к своей женушке Ло Шуби. И не раз, даже не спрашивая, привозила прямо сюда.
Войти в дом она не может, да я никогда и не приглашал. Пока я шел к воротам и трижды звонил, пока вышла, еще не успев обрадоваться, моя любовница, – она не очень быстро откликается, но очень красивая, – Ду Цзюаньхун уже поставила машину в гараж. Вообще-то я мог открыть ворота и войти сам, но я стоял и звонил, дожидаясь, когда она поставит машину и уйдет. Уходя, обращаться ко мне за указаниями она уже не могла. По заведенному порядку она должна была отойти метров на сто, где ее дожидалась секретарская машина.