Она опустила палочку, почувствовала, что столько времени без еды и нормального сна, видимо, сказываются. Голова закружилась. Ханна отвернулась, подошла к окну и вцепилась пальцами в подоконник.
— Ты уходишь — и хорошо, — тихо произнесла она. — Иди уже.
Тишина была такой оглушающей, тяжёлой. Она терзалась мыслью, почему он до сих пор здесь? Чего хочет? Ханна ждала, что он уйдёт, но так безумно этого не хотела, не верила, что всё закончилось так глупо, просто потому, что он — горделивый осёл!
— Я сожалею, ясно?! — его голос, громкий, дрожащий, кажется, сотряс стены её крепости, которую она возводила, прячась от него. — Не умею я признавать ошибки! Знаю, что это была глупость. Думаешь, не знаю?! И не буду оправдываться, потому что оправданий нет.
Тишина, словно звенела, как будто эхо его голоса повисло под потолком. В её сознании появилось что-то новое, невероятное, то, чего там быть не могло. Безграничная радость, восторг, чувство, что свершилось чудо. Драко Малфой сожалеет?! Разве это возможно?
Ханна смотрела на тёмное звёздное небо, с трудом сглатывая слёзы, застрявшие в горле, когда его голос тихо зазвучал прямо у неё за спиной.
— Я сожалею, что обидел тебя, что… задел Сириуса Блэка. Знаю, так неправильно. Я… не хотел.
Она вдруг ощутила его дыхание на своей макушке. Мурашки пробежали по всему телу, сковала слабость, а сердце замерло. Его ладони осторожно легли на её плечи, робко, еле ощутимо. И она запрокинула голову, с ужасом осознавая, что его власть над ней сильнее, чем она хотела бы.
— Прости, — шёпотом выдохнул он.
Слезинки маленькими жемчужинами покатились по её щекам, и плечи задрожали. Драко не мог понять, что это значит. Он точно сказал что-то не то. Досада завладела всей его душой.
— Мне нужно уйти, — немного дрожащим голосом, но резко, заговорил он, безвольно опуская руки. — Я не знаю, что ещё сделать, чтобы… всё исправить. У меня осталось три, может, два дня. Потом я вернусь в… уже не свой дом. Всё будет, как раньше. Я сделаю всё, что они мне скажут. Так будет правильно. Просто знай, что я… не хочу тебя терять. Но так надо.
Она услышала, как он развернулся. Быстрые шаги.
— Драко, — выдохнула Ханна, резко обернулась и бросилась следом. Он остановился услышав шелест её маленьких ног по ковру. Толчок в спину, и её руки обхватили его, горячее дыхание под лопатками. — Что ты наделал, Драко?
Он взял её ладони в свои, испытывая такое счастливое волнение, как никогда прежде.
— Я должен был, — тихо ответил он. — Я должен… защищать тебя. Особенно… от самого себя.
Её руки ослабли, Драко повернулся, заключая её в объятия. Казалось, что прошла целая вечность после их ссоры. Эта лохматая макушка, очки воткнувшиеся в грудь, её дыхание у сердца — всё, что ему нужно в этой жизни.
— Прости меня, — с необъяснимым наслаждением шептал он. — Прости…
— Я простила тебя, Драко, — с нежностью шептала Ханна, заливая слезами его грудь. — Я простила. Прошу тебя, откажись! Не делай того, чего они хотят? Пожалуйста!
— Не могу, — тихо хрипел он. — Я не могу отказаться. Я должен это сделать.
Она отстранилась, подняла к нему заплаканное лицо. Никогда в жизни он не испытывал такой нежности. Драко ласково провёл пальцами по её щеке.
— Чего они хотят от тебя? — в тревоге шептала она. — Ты должен мне сказать!
— Это не имеет значения! — устало улыбнулся он. — У нас совсем не осталось времени, Хани. Я выйду из этого дома, и всё будет, как раньше. Это наша задача, твоя и моя. Чтобы никто никогда не понял, что между нами что-то было.
Ужас отразился в её взгляде.
— Что? — выдохнула она. — Это то, чего они хотят? Но это… это же подло! Профессор хотел, чтобы мы сблизились, зачем же теперь…
— Я говорил тебе… утром…
Ханна крепко прижалась к его груди. Ему хотелось навсегда остаться вот так, рядом с ней, держать в своих руках. Не отпускать. Беречь. Любить… Эта мысль поразила в самое сердце. Драко понял, что испытывает к ней то, чего никогда ни к кому не испытывал. Стало страшно и безумно весело.
Он трепетно приподнял её подбородок и снял, так мешавшие видеть её глаза, очки.
— Я должен вернуться туда, на ту сторону. Я буду твоим врагом до тех пор, пока это будет нужно. Буду врагом, если это спасёт твою жизнь, буду врагом пока ты не подрастёшь, Поттер. Не обещаю, что не испорчу всё, что только можно. Но ты должна помнить, что я это делаю… только ради тебя. Слышишь? Если я… обзову тебя, если ударю, оттолкну, причиню боль — значит так надо! Запомни это! Запомнишь?
Её глаза, переполненные слезами, сияли в темноте, как две звезды. Она молчала, только смотрела жадно и нежно, словно боялась, что видит его последний раз. Не верила, что всё это происходит, что им уготована разлука, возможно, надолго. Возможно, навсегда.
— Ты слышишь меня? — с нежной надеждой в голосе, спросил он.
— Слышу.
— Веришь мне? — грустно ухмыльнулся Драко.
— Нет, — мотнула она головой. — Я не верю, что ещё немного и ты просто уйдёшь. Так просто уйдёшь…
— Думаешь, это просто? — вздохнул он. — Тёмный Лорд никогда ничего не должен узнать. Ты можешь понять? Я буду видеть тебя каждый день в Хогвартсе, а ты меня. Всё будет как раньше…
— Как раньше уже не будет, Драко. Ты понимаешь, что это невозможно?
— Мы должны постараться.
Он чутко коснулся её щеки губами, потом второй. Ханна ощутила лёгкое головокружение.
— Однажды мы сбежим, Хани, просто сбежим. Провались они все пропадом: Тёмный Лорд, Снейп, Дамблдор, твои друзья. Будем только мы… Когда-нибудь так и будет.
— Если мы не убьём друг друга, — шепнула она.
— Если мы не убьём друг друга, — усмехнулся он.
Они долго стояли обнявшись посреди комнаты и молчали, желая впитать всем существом последние минуты, последние часы, проведённые вместе. Оба знали, что расстаться будет сложно, даже больно.
Драко вдруг понял, что все его прежние решения были детскими и глупыми. А вот теперь, только теперь, он принял настоящее, серьёзное, взрослое решение. Взял на себя ответственность за неё, за девочку, которой нужно время. Но он не жалел ни о чём. Ни о том, что покинул родной дом, ни о том, что обратился к чокнутому старику Дамблдору, ни о том, что оказался здесь, рядом с ней.
Он отправился в свою комнату и вернулся с её мантией. Ханна бережно положила её в шкаф. Они не договариваясь забрались под одно одеяло. Драко прижал девушку к своей груди и нежно гладил её спину, а Ханна обнимала его плечи, ласково скользя по ним маленькими пальцами. Иногда он трепетно касался губами её макушки или щеки, боясь разрушить это тепло, которое грело их медленно истекающие кровью сердца. Это было счастье и боль одновременно, осознание неизбежности разлуки.
Этой ночью они спали крепко. Без снов.
Утром Ханна, с лёгкой улыбкой и спокойным сердцем, спустилась в кухню, где Гермиона пекла оладьи к завтраку. Подруга проницательно смотрела на Ханну некоторое время.
— Вы что, помирились? — с надеждой в голосе спросила она.
Ханна отрицательно покачала головой.
— Мы расстались, — шепнула она. — Он попросил прощения.
— Что? — прошипела Гермиона. — Не может быть!
Ханна снова кивнула. Грейнджер суетливо перевернула оладьи.
— Но почему вы расстались? Наоборот…
— Так захотел Дамблдор. Малфой получил задание, но ничего мне о нём не рассказал. Ничего. Мы просто расстались.
Гермиона с сочувствием вздохнула.
— Ничего, — ободряюще заговорила она. — Может быть, когда-нибудь всё наладится.
Ханна пожала плечами. Тут Рональд появился в кухне.
— М-м-м! У нас сегодня вкусный завтрак! — довольно промурлыкал он.
— Гермиона старалась! — улыбнулась Ханна.
— Ты как? — с сочувствием спросил Рон.
— Всё нормально, — кивнула она и улыбнулась. — Теперь мы снова втроём. Малфой через пару дней возвращается домой. Забудем о нём, как о страшном сне.
Уизли смотрел на неё недоверчиво.
— Ага, конечно! — ухмыльнулся он. — Страшный сон. Для тебя. Конечно!