— Я поставила пароль на ванную, — торопливо заговорила она. — Будешь мыться последним, ясно?!
Он дёрнул плечом.
— Как скажешь, Поттер. Здесь я в твоей власти. Ты хозяйка, — вкрадчиво произнёс он и сделал шаг в её сторону. — Я практически себе не принадлежу, — ещё шаг. — Ем, что дадут, сам мою свои тарелки, разгребаю хлам, моюсь, когда разрешат.
Малфой подходил всё ближе, а Ханна с трепетом замерла на месте, сжимая палочку в руке, будучи уверенной, что он её отлично видит.
— Я, конечно, понимаю, для вас я — обуза, что-то лишнее, но мне плевать, — между его бровей пролегла глубокая ложбинка. Ханна сразу увидела эту перемену в его лице, на нём появилась угроза. — Мне плевать, что вы думаете. Я не собираюсь оправдываться. И ты мне не указ. Не обольщайся!
— Малфой! — с угрозой произнесла девушка. — Тебе придётся считаться с тем, что здесь есть люди, такие же, как и ты! Не корчи из себя… звезду…
Он поставил руки на бёдра, и Ханне показалось, что он стал выше ещё на три дюйма. Малфой навис над ней, надменно глядя свысока.
— Сгинь, — вкрадчиво произнёс он.
Ханна подняла глаза, которые давно упёрлись в его ключицы. Подбородок, губы, глаза.
— Тебе повторить? — прошипел Драко.
— Я-то сгину. Только скажи мне одну вещь. Твоя мать знает, где ты?
Внутри всё рухнуло. Драко невольно сделал шаг назад и тихо произнёс:
— Нет. Не знает.
— Хорошо. Профессор сообщил ей, что с тобой всё в порядке. Не знаю как, но он это сделал.
Стало не по себе от того, как смягчились черты его лица, как обмякли плечи. Он просто смотрел ей в глаза и молчал.
— Не за что, — тихо произнесла Ханна и, выйдя из комнаты, закрыла дверь.
Драко ощутил необыкновенную лёгкость на душе. Как будто стая птиц вспорхнула с Гремучей ивы, и ни одна не была поймана. Парень бросил полотенце на стул и забрался под лёгкую простыню. В комнате душно. Полежав немного, он поднялся и открыл окно. В комнату проник свежий воздух. Воздух города. Непривычный, насыщенный запахом остывающего асфальта. Солнце уже давно село, но тьма ещё не поглотила улицы. Так странно находиться в чужом месте, но удивительно спокойно. Почему? Почему так спокойно?
Драко всматривался в окна домов напротив. В каждом освещённом мирке были люди со своей жизнью. Он никогда не жил вот так, среди врагов. Тогда почему? Почему так спокойно? Почему эти зелёные проницательные глаза, словно согрели его в самый холодный и мрачный момент его жизни. Хочет того Ханна или нет, но она заботится о нём.
Малфой потерял счёт времени. Он просто смотрел на вспыхивающие и гаснущие окна ночного города, пока небо не посветлело.
***
Ханна медленно шла по лестнице вниз. Спустилась в гостиную, села на красивый старинный диванчик и открыла «Ежедневный пророк». Она знала, что там нет ничего нового, но, вероятно, завтра уже появятся первые новости об исчезновении Малфоя-младшего.
— Ну, как? — тихо спросила Гермиона, подошла ближе и села на ковёр напротив подруги.
— Я ужасно устала, — улыбнулась Ханна. — Он мне все мозги высосал. Опять пошло шутил, — девушка помолчала, затем опустила глаза и продолжила. — Ему… очень плохо. Хорошо, что Малфою плохо. Возможно, это заставит его измениться… к лучшему.
— Тебе его жалко? — с сочувствием спросила Гермиона.
— Нет. Это не жалость. Досада, скорее.
Грейнджер удивлённо приподняла брови.
— В смысле?
— Так хотелось каникулы провести спокойно! — воскликнула девушка. — Сжечь лифчик и забыть про расчёску. А этот хрен с горы, вечно идеально начищенный, как серебряный столовый сервиз, будет же придираться и цеплять по любому поводу!
— Как будто, если ты будешь всегда идеальной, он не будет цеплять, — усмехнулась Гермиона. — Ему и повода не надо, ты же знаешь. Он находит их с первого курса, с того самого дня, когда ты отказалась принять его дружбу.
— Обида? До сих пор? — с сомнением проговорила Ханна. — По-моему, это глупо. Как же он меня раздражает! Эти его манеры… Хорёк, это слишком лояльно для него. Я бы превратила его в слизня.
Гермиона загадочно улыбнулась.
— Ханна, ты только не убивай меня взглядом, но мне кажется, ты ему нравишься.
— Что? — выкрикнула девушка.
— Осторожнее, а-то очки лопнут, — усмехнулась подруга.
— Никогда не произноси таких глупостей! Это не… по-грейнджеровски.
— Ханна! Я уверена! Меня он не трогает с четвёртого курса, а Рона просто не переваривает. Он ревнует!
Ханна вскочила.
— Откуда мысли-то такие, Гермиона?! Да его от меня воротить должно! Так и есть! Я не расчёсывалась… два дня, а он «неделю»! — передразнила она его насмешливый тон.
— Видишь! Каждую мелочь замечает! А почему?
— Всё. Закрыли тему! Идём спать. Завтра собрание Ордена, должна быть куча народа. Ох, не завидую я Малфою! — коварно усмехнулась Поттер, а Грейнджер глубоко вздохнула.
Ханна долго не могла заснуть. Странно, но в памяти всё время всплывали задники его начищенных, сияющих туфель, вышагивающих перед ней по лестнице. Плечи… живот… Задники! Нужно думать о задниках! Нет! Не нужно думать вообще! Ты что, заболела?!
Она повернулась на другой бок. Нахальный взгляд серых глаз. «Дай. Мне. Салатник. Поттер». Вот бли-и-ин! Больше подумать не о чем? «Признай, твоя жизнь потеряет смысл без меня…» Он не так сказал! Не так!
— Тоже мне смысл! — прошипела она. — Мерлин!
До неё вдруг дошло, что она никогда раньше не видела его с мокрыми волосами, торчащими в разные стороны. А он этого даже не заметил.
— Ты спятила, Ханна!
Выпирающий бугорок под полотенцем.
Девушка быстро замотала головой из стороны в сторону. Хотелось завизжать от бессилия.
— Уйди из моей головы! — простонала она.
И на неё вдруг, одно за другим, посыпались воспоминания, как Малфой дразнил и цеплял её все эти годы. Она помнит каждое его слово! Каждую насмешку! Особенно обидно было, когда он пугал её дементорами. Разве Ханна виновата в том, что теряла сознание? А прошлый учебный год был совсем невыносимым. Мало того, что Амбридж сделала из школы тюрьму, так ещё этот белобрысый лез везде и всюду. Что за человек?
А теперь Малфой здесь. В её доме! Спит где-то там, под крышей. Жаркая волна прокатила по телу. Укол в сердце. Зачем она зашвырнула его так далеко?
— Сколько же ещё это будет продолжаться?!
Ханна жутко устала. Глаза слезились, но она не могла заснуть. Была уверена — завтра будет сумасшедший день. Как его выдержать? Девушка, впервые за этот мучительный месяц, не думала о гибели Сириуса перед сном.
Уже забрезжил рассвет, когда силы, наконец, оставили Ханну, и она провалилась в сон. Как и Драко.
========== Глава 4. Ожидания и реальность ==========
Войдя утром в кухню, Гермиона замерла на пороге в удивлении. Никого. Вот уже месяц каждое утро Ханна в одиночестве готовила завтрак, вставая раньше всех. После гибели крёстного она плохо спала. Долго не засыпала, а просыпаясь рано утром, уснуть снова уже не могла.
Друзья две недели привыкали к новой странности Ханны, которая вообще-то, любила подольше поспать, и теперь, когда совсем привыкли, вкусный завтрак отменился сам собой.
Грейнджер задумчиво накручивала на палец кудряшку, когда заспанный Рон медленно и лениво втащил себя в кухню.
— Не понял… — внезапно просыпаясь произнёс он. — А где мои блинчики?
— Отменяются, — вздохнула Гермиона и посмотрела на настенные часы с кукушкой. — Буду варить кашу.
— А давай! — согласился Рон. — Сто лет каши на завтрак не было.
— Да, Ханна нас избаловала, — усмехнулась Гермиона, наполняя кастрюльку молоком. — Овсянку, сэр?
— Почему бы и нет, — дёрнул плечом Рональд и принялся насыпать кофе в большую турку. — Странно, да? Куда она делась?
— Наверное… проспала? — нерешительно предположила Гермиона.
— Закончилась скорбь по Сириусу? Прощайте блинчики и запеканки по утрам…