Женька выкатил из сарая толстую чурку, Ганька резко размахнулся топором:
— Хэт!
Отточенное лезвие впилось в дерево, образуя глубокую трещину. Ганька прижал чурку ногой, вытащил топор, размахнулся и опять крикнул:
— Хэт!
Топор вошел в трещину, и чурка развалилась на две половины. Ганька взял топор наперевес, как копье, откинул голову, слегка прищурился и высокопарно сказал:
— Сэр! Я уничтожил его в одну секунду. И так будет с каждым, кто посмеет посягнуть на вашу честь.
Женька склонился перед другом в глубоком поклоне, выхватил кепку из кармана и несколько раз обмел ею вытянутую вперед ногу.
Им было весело соединять дело с игрой.
Совсем другое выпало на долю Намжила. Он должен был приготовить макароны с сыром. О таком кушанье он никогда не слыхал. Намжил разломил макароны на мелкие кусочки, бросил их в кастрюлю и залил холодной водой. Положил чайную ложку соли. Потом подумал и добавил еще столовую ложку. Но что нужно было делать с куском сыра, который лежал на столе, Намжил не знал.
— Липа! — тихонько позвал Намжил.
Но Липа не слышала. Она в этот момент ползала с тряпкой под кроватью Александры Ивановны. Из-под вязаных кружев простыни выглядывали только грязные пятки девочки.
— Эх ты, Липа-береза! — со вздохом пробормотал Намжил.
Он покрутил в руках кусок сыра, прикинул его на вес и решил, что будет граммов четыреста. Если бы еще граммов сто! А то, что делать с четырьмястами граммами?
Вскоре, пятясь как рак, Липа вылезла из-под кровати и, размахивая тряпкой по двум крайним половицам, приблизилась к двери.
— Слушай, Липа-береза, — зашептал Намжил, — как соединяют макароны с сыром?
Липа выскочила в кухню, заморгала светлыми ресницами и вскинула вверх острые плечики точно так, как она это делала, когда ее врасплох вызывали к доске.
— Наверно, сыр сварить надо, — сказала она.
— Ну, а потом?
— А потом в макароны положить и с маслом…
Намжил махнул рукой и вышел на улицу, где, уже забыв о дровах, весело боролись Женька и Ганька.
— Дураки! — сердито крикнул Намжил, искренне сожалея, что не взялся за рубку дров. — Стойте! Как приготовить макароны с сыром?
— Не знаю, — честно сознался Женька.
А Ганька важно сказал:
— Это одно из сложнейших итальянских кушаний. Наш великий классик Гоголь очень любил макароны. Честное слово! Я читал в серьезной книге. Делается это так: сыр режется на куски и поджаривается на сковородке. А затем берется прибор для набивки папирос и вареные макароны набиваются сыром.
Намжил испугался.
— Каждая макаронина? — с недоверием спросил он.
— А как ты думал? Намжил вернулся в кухню, положил сыр на сковородку, но, к его ужасу, сыр молниеносно начал плавиться и превращаться в тягучую жижу.
Намжил проворно снял сковородку и стал думать, как быть дальше. Около него с тряпкой в руках громко вздыхала Липа.
— Не вздыхай! — раздраженно сказал Намжил. — Мой руки, и будем придумывать, что делать с макаронами.
Липа ополоснула руки под рукомойником, вытерла их фартуком. Но ни она, ни Намжил ничего придумать не могли, а беспокоить больную вопросами не решались. В отчаянии Намжил вытряхнул слипшиеся макароны в тарелку, сложил туда же четыреста граммов плавленого сыра, и Липа со страхом понесла больной бабе Саше «сложнейшее итальянское кушанье».
7
Вечером Александра Ивановна сказала внуку:
— Вот попробуй, Костя, что сготовили твои «помощники».
Костя взял с тарелки несколько пересоленных макарон с плотно застывшей на них желтоватой массой плавленого сыра, попробовал, но тут же незаметно от бабушки положил назад на тарелку.
— Это они по неопытности, баба Саша. Научатся.
— Липа вот, верно, прибрала на совесть, — оглядывая чистую комнату, продолжала Александра Ивановна.
— Завтра другие придут, баба Саша… — рассеянно сказал Костя.
В эту минуту он думал о своем. Было тоскливо на сердце. Не хотелось вспоминать о том, что случилось с ним час назад, но мысли упорно возвращались к одному и тому же…
В свободное время он любил ходить по школе. В этот раз он зашел в учительскую, заглянул в кабинет директора, обошел оба этажа и остановился у доски расписания уроков. Уроков у Елизаветы Петровны не было. Но так хотелось видеть ее! Костя решил пройти мимо ее дома. Он часто ходил здесь, и, случалось, Елизавета Петровна увидит его из окна, окликнет, позовет в дом. Или откроет окно, перемолвится словом, а то и сама выйдет на улицу.