Костя увлекся и по привычке стал разговаривать сам с собой.
Дежурные прислушались, перемигнулись. Они давно знали эту привычку вожатого.
— Да, людям одаренным в тысячу раз легче жить на земле. Жизнь их целеустремленна. Это определено их талантом. А вот такие, как я?..
Костя задумался.
Так просидел он несколько минут.
Профессия учителя и пионервожатого сейчас больше чем когда-либо показалась Косте значительной и важной.
— Я знаю свое самое большое желание и знаю, зачем я живу. Я хочу научить их преодолевать любые трудности. Я очень хочу, чтоб они выросли честными, любознательными… — шепотом сказал Костя.
— Костя, я совсем хочу спать! — с завываниями от беспрерывной зевоты сказал мальчик с хрипловатым голосом.
Костя встрепенулся, взглянул на часы. Подошло время заступать новой смене.
— Поднимайте очередных, — сказал он и, почувствовав, что продрог, подошел к костру.
…Вот и последняя смена дежурных стала у костра, а Костя то грелся, то уходил и садился на выступ скалы.
Сумрак редел. В зеленых лесах проступили неуютные пади со снегом в ложбинках. Хмурое, неспокойное небо низко нависло над горами.
Теперь Костя думал о Елизавете Петровне, и так же неспокойны и хмуры были его мысли.
«За что я люблю ее? — мысленно спросил себя Костя и ответил: — А за что человек любит солнце? От солнца свет, тепло, жизнь, радость, красота. И она как появится — все вокруг оживает, становится светлым и радостным».
Костя так ярко представил себе Елизавету Петровну, словно стояла она рядом в своем сером распахнутом пальто — руки в карманах, голова с золотистой короной из кос приподнята. Щеки ее заливает изменчивый румянец, глаза светятся далекими, недосягаемыми звездами… Вот она дотронулась рукой до волос Кости. Он замер, ощущая нежность и тепло ее руки.
…И еще на рассвете этого дня Костя подумал о том, что, наверно, не каждому человеку дано любить. О любви он не раз разговаривал с товарищами. И все они признавали только взаимную любовь. «Ну, а если она не любит?» — с удивлением спрашивал Костя. «Тогда лучше разойтись в разные стороны и забыть». «Какая же это любовь, если ее так легко избежать?» — недоуменно спрашивал себя Костя. Нет, он не мог избежать своей неудавшейся любви. Не мог и не хотел.
…Рассвело. Костя разбудил ребят. Они долго потягивались, зевали, но затем резво вскочили, напились горячего чая и двинулись на поиски избушки.
Бродили до полудня, прочесывая тайгу, но никаких следов партизанской избушки не обнаружили.
Костя шел все время сзади пионерской цепи. Он и не надеялся на успех. Еще в разведке весной стало ясно, что избушка не сохранилась. Затерялся и взгорок, где она стояла. Годы покрыли его травой, кустарником, деревьями. Но Косте важно было пробудить в пионерах интерес к истории родного края, увлечь их поисками.
— Не пищать! — сказал Костя разочарованным ребятам. — Большим делам всегда сопутствуют неудачи, разочарования, падения и взлеты! Не найдем избушки — примемся за поиски могилы Володи Заречного.
Ребята приободрились, заговорили о том, что вот найдут они Володину могилу и назовут школьную пионерскую организацию его именем.
— Отряд имени Володи Заречного! Правда, ребята, звучит здорово! — увлеченно сказал Костя.
9
На другой день пионеры вернулись. Костя поспешил к Илье Ильичу доложить о результатах двухдневного похода.
— Жаль, жаль, что не нашли избушку, — сказал Илья Ильич. — Может быть, ориентиры неверные?
Костя опустил глаза и пожал плечами. В эти минуты впервые у него мелькнула мысль: «Нехорошо поступил я, скрывая от всех, что избушки давно уже нет!» И решил покаяться Илье Ильичу.
Тот выслушал его внимательно, подумал и с усмешкой спросил:
— А может, и Володя Заречный не в наших лесах погиб?
— Что вы, Илья Ильич, это подтверждают очевидцы!
— А ты лишнюю романтику не выдумывай. У нас ее невыдуманной достаточно, — сказал Илья Ильич и как-то по-особенному пристально посмотрел на Костю. На лбу у директора образовалась строгая морщинка, но карие живые глаза оставались добрыми и располагающими. — Звонили из города, — помолчав, сказал Илья Ильич. — Статья на днях появится.
Костя снова опустил глаза и подавил вздох. Опять подступили сомнения: не рассказать ли обо всем, пока не поздно, Илье Ильичу? Не покаяться ли и в этом? Ведь пропажа не обнаружилась до сих пор. Следовательно, это была не шутка, а кража.
— Почему ты не сказал корреспонденту, что буфет и вешалка — твоя инициатива? — продолжал Илья Ильич.