- Начальник, вы нашли их? – задал он вопрос и с изумлением уставился на дивную картину. На краю утопленной в пол ванной голенький Мао сидел верхом на своем не менее голеньком женихе, а рядом по пояс в воде стоял Гвендаль фон Вальде и злобно на них смотрел.
- Не стой столбом! - прикрикнул он на Йозака. - Помоги нам отсюда выбраться. Только осторожнее, пол скользкий.
Последнюю фразу он договаривал только потому, что начал говорить, ибо вместе с юными мадзоку с ужасом наблюдал, как Йозак делает первый шаг, плюхается на пятую точку и начинает съезжать в сторону бассейна, а дверь опять закрывается. В полной темноте раздалось негромкое «бамс», а потом очень громкий всплеск, и женихов окатило волной теплой воды. Вынырнувший Йозак продемонстрировал, что его словарный запас и воображении ни в чем не уступают маршальскому.
- Чем вымазан пол? – сурово спросил Гвендаль.
- Маслом, - пискнул Юури.
- Судя по запаху - оливковым, - сделал предположение Йозак.
- Угу, - хором согласились подростки.
- И что оно здесь делает? – продолжил расследование Гвендаль.
- Эээ… - начал Юури.
- Я собирался сделать ему массаж! – быстро вклинился в разговор Вольфрам, чтобы не дать жениху сказать правду.
- Почему на оливковом масле? – удивленно уточнил Йозак.
- Другого я не нашел, - буркнул фон Бильфельд.
- У Гизеллы бы попросил, - продолжил гнуть свою линию шпион.
- Ночь на дворе, она уже спит, - сдавленно пробормотал Вольфрам. Его жених тем временем, пользуясь темнотой, продолжил свои несвоевременные ласки, блага, поза вполне подходящая.
- А что вы делали, когда я вошел? – подозрительно невинно решил осведомиться Йозак.
- Пытались выбраться, - буквально простонал Вольфрам.
Дверь снова открылась.
- Йозак? Дория сказала, что видела, как ты сюда направлялся. Ваше Величество? – Конрад замер, обескураженный зрелищем обнаженной спины Юури и голых коленок брата.
- Я же просил называть меня Юури… - начал Мао, но был перебит хором голосов, предупреждавших Веллера о скользком поле.
Но было поздно. Желая извиниться перед Юури, Конрад сделал шаг вперед и на одной ноге, как заправский фигурист, в луче света, падающего из закрывающейся двери, доехал до ванной и свалился в неё. К чести Веллера, в отличие от двух предыдущих «жертв», он вынырнул молча.
- Хорошо, Юури, - сказал Конрад, выплюнув воду.
Легко сориентировавшись в темноте, он подошел к лестнице и вылез из ванной, но стоило ему вступить на пол, как нога резко ушла вперед, и он спиной полетел вниз. Ударившись о Гвендаля, он повторно ушел под воду.
- Что ты творишь? – рыкнул на него брат, помогая Конраду подняться на ноги.
- Пытаюсь вылезти, - честно ответил Веллер, - но пол покрыт чем-то очень скользким.
- Оливковым маслом, - подсказал Йозак.
- А зачем? – изумился Конрад.
- Ну, как выяснилось, твой младший братец посчитал, что малышу срочно нужен расслабляющий массаж, и решил сделать его на оливковом масле, чтобы никого не будить и не просить что-то более подходящее, - не в меру иронично рассказал свою версию случившегося Йозак. - Как это благородно с его стороны, не находишь, тайчо?
- Это не объясняет, почему весь пол в масле, а Мао сидит верхом на Вольфраме, - подал голос Гвендаль.
- Этот слабак уронил бутылку на пол, и все масло разлилось! – возмущенно воскликнул Вольфрам, попутно отталкивая шаловливые руки жениха от себя. К сожалению, юный огненный лорд не рассчитал своей силы и попросту спихнул Мао в ванну.
Раздался очередной всплеск, и те, кто уже находился в воде, стали спрашивать, что случилось. Фон Бильфельд в ужасе от содеянного кинулся вслед за Юури и тоже очутился в воде.
- Здесь становится довольно тесно, - философски заметил Йозак после того, как они с Конрадом выловили неудачливых возлюбленных.
- Надо придумать, как выбраться, - напомнил всем Веллер.
- Пол очень скользкий, - пробормотал Юури, - только встанешь, ноги тут же разъезжаются.
- Вы оба, кстати, тоже очень скользкие, - не преминул уточнить Йозак.
- Мы много падали, - буркнул Вольфрам, пытаясь в темноте нашарить руку жениха, но, промахнувшись, схватил того совсем за другую часть тела.
- Вооольфрам, - простонал Юури.
- Что? – обеспокоились старшие.
- Я ему на ногу случайно наступил, - не моргнув глазом, солгал фон Бильфельд, не отпуская при этом свою находку.
- Надо попробовать еще раз, - бодро возвестил Йозак и, игнорируя лестницу, подтянулся на руках на бортике бассейна, встал на его край, на корточки. Но стоило ему попытаться распрямиться, как ноги тут же разъехались, и он упал назад, на Гвендаля.
- И почему всем непременно нужно врезаться в меня? – возмутился маршал.
- А ты отойди от того края, брат, - беззлобно посоветовал ему Конрад.
Минут двадцать прошло в попеременных попытках Конрада, Йозака и Гвендаля выбраться из воды. Заканчивались они одним и тем же - падением в бассейн или сначала падением на пол, а потом в бассейн. Дальше, чем на шаг, от воды никому из них уйти не удалось. Младшие мадзоку были заняты тем, что, забившись в дальний уголок и пользуясь спасительной темнотой, вовсю ласкали друг друга, прикусывая губы, чтобы не стонать. А дверь тем временем вновь отворилась. Но пороге стоял босой Гюнтер фон Крист, облаченный в хорошенькую желтенькую ночную рубашку и такого же цвета пеньюар.
- О! Истинный! – воскликнул он, увидев, что происходит в ванной. Юури и Вольфрам, не сговариваясь, нырнули под воду.
- Гюнтер, стой! – предупреждающе воскликнул Гвендаль. - Пол очень скользкий!
- Гвендаль, что у тебя за странное развлечение в третьем часу ночи? – возмутился Гюнтер. - И зачем ты залез в ванну одетым? А главное, что здесь делают Конрад и Йозак?
- Тут еще малыш с фон Бильфельдом, - шпион махнул себе рукой куда-то за спину.
- Где? – обеспокоенно стал приглядываться фон Крист и, чтобы видеть получше, подошел поближе.
Дальше послышался треск разрываемой ткани, потому что советник короля сел на продольный шпагат. Дверь опять захлопнулась, и опять стало темно. Мао и его жених вынырнули.
- Эээ, Гюнтер? – решил уточнить, все ли в порядке с его мужем, Гвендаль.
Дальнейшая тирада заставила покраснеть даже видавших виды Конрада и Йозака, ибо фон Крист не скупился на эпитеты, описывая, как ему больно и что он сделает с тем, из-за кого он упал и порвал свою любимую рубашку. Вольфрам и Юури в испуге прижались друг к другу, в гневе Гюнтер был страшен.