Не успев выйти из здания, я окончательно убедилась, что сегодня — не мой день. Навстречу мне к парадному входу спешила Дидра Дин. Я не перевариваю ее, особенно после нашей беседы, происходившей на прошлой неделе в прихожей ее квартиры на втором этаже. В тот день она заходила домой обедать и уже собиралась возвращаться в мэрию, где служит офисным клерком и этим, если можно так выразиться, кормится.
«Привет, домработница! — весело прощебетала Дидра. — Слушай, вот что я хотела тебе сказать. На прошлой неделе ты, кажется, забыла закрыть за собой дверь, когда уходила».
«Нет», — жестко ответила я ей.
Надежность — непременная часть моей работы, может быть, даже более важная, чем безупречная уборка.
«Этого я никогда не забываю. Вы сами могли забыть, а я — нет».
«Но в прошлую пятницу я пришла домой, и моя дверь была не заперта», — стояла на своем Дидра.
«Когда уходила, я запирала за собой, — не уступала я и вдруг внезапно кое-что припомнила. — Но по лестнице мне навстречу поднимался Пардон, а у него наверняка есть ключ-универсал».
«Зачем ему входить ко мне в квартиру?» — поинтересовалась Дидра, но как-то неуверенно, словно не удивилась бы такому обороту дела.
Повисла пауза, и лицо у Дидры приняло еще более странное выражение — сердитое и в то же время неловкое. Меня почти заинтриговало это неоспоримое отражение мыслительных процессов, блуждавших в ее пустой головенке.
Ах, Дидра Дин! Белокурая и крутобедрая, но все же не безупречная — ее лицу решительно недостает подбородка. Она всегда ярко накрашена и маниакально оживлена старанием отвлечь внимание собеседника от этого обидного дефекта. Дидра переехала в этот дом три года назад и успела перетрахать всех здешних жильцов мужского пола, за исключением, наверное, Пардона Элби и, почти точно, Т. Л. Йорка. Ее любящая родительница, очаровательная и состоятельная вдова, недавно вступившая в повторный брак, щедро субсидирует доченьку. Лэйси Дин Кнопп, вероятно, пребывает в уверенности, что девочка меняет ухажеров с единственной целью найти мистера Совершенство. Но для Дидры каждый мужчина таков и есть, по крайней мере на ночь или две.
Я без устали твердила себе, что в данном случае мое дело — сторона, но не могла взять в толк, почему повадки Дидры так бесят меня. Мало-помалу я пришла к заключению, что полное отсутствие самоуважения у этой особы обескураживает меня, ее рисковые замашки вызывают испуг, а легкость, с которой она случается с мужчинами, порождает зависть. Однако, поскольку мама Дидры всегда аккуратно расплачивается со мной, я каждые десять минут стараюсь напоминать себе, что Дидра — вполне взрослый человек, хотя бы номинально, и может устраивать свою жизнь по собственному выбору.
«В общем, чтобы это больше не повторялось», — выговорила мне Дидра на прошлой неделе в неуклюжем приступе строгости, предварительно обвинив меня в оставлении дверей незапертыми.
Но даже ее худосочные мозги смогли уловить мою ярость.
— Ой, все, убегаю! Надо еще успеть получить страховой полис. Я в обед сдала машину на техосмотр, а в почте сейчас нашла уведомление о продлении страховки.
Я очень хотела высказать Дидре об ее образе жизни что-нибудь этакое, припечатывающее, но не могла придумать ничего по-настоящему впечатляющего. К тому же ее жизнь и вправду меня не касается: Дидра все-таки уже не ребенок. Я видела из окна, как она семенила от парадного входа к красной спортивной машине, небрежно оставленной на повороте аллеи. Первый взнос за эту хлипкую, но броскую тачку заплатила ее матушка — об этом мне, как бы между прочим, обмолвилась сама Дидра.
— Удалось ли вам выяснить, заходил ли Пардон в вашу квартиру в прошлый раз? — спросила я ее сегодня.
На площадке первого этажа кроме нас никого не было, но я на всякий случай понизила голос. Выстраивая в голове цепь умозаключений, я упустила из виду, что Дидра в этот момент может размышлять о совершенно иных вещах.
Она взглянула на меня как на в высшей степени эксцентричную особу и с жаром выпалила:
— Нет!
Я вскинула брови и стала ждать продолжения.
— И тебе лучше не рассказывать полицейским о том, что ты задавала мне такие вопросы!
— Да?
— Иначе ты больше не найдешь в Шекспире никакой работы, — пригрозила Дидра. — Больно мне надо впутываться в убийство этого старого пердуна!
— Вы и вправду думаете, что кто-то в этом городе откажет первоклассной надежной уборщице ради того, чтобы вы спасли свою шкуру? — поинтересовалась я, кривя рот в сухой ухмылке.