Я задумалась, надеть ли мне свою любимую одежду или же остановиться на джинсах.
Вдруг Роан подумает, что я оголила ноги ради него?
Вдруг местные подумают, что я – глупая американка, которая не знает, как нужно одеваться в прохладную погоду?
Это смешно. Я жила в Чикаго. Я знаю, что такое холод.
Решив наконец, что целью этой поездки было осознать и принять, чего хочу я и что нравится мне, я надела черные шорты, простую зеленую футболку с круглым вырезом, короткий черный жакет с закатанными до локтя рукавами и кожаные зеленые ботильоны с широким голенищем на низком каблуке. На левом колене красовался синяк от сегодняшнего падения, но после того, как я замазала его тональным кремом, он выглядел не так уж плохо.
Я распустила хвост, который носила весь день, темные волосы небрежными волнами легли на плечи так, что стали заметны прядки карамельного омбре.
Разглядывая себя в большом зеркале, я засунула руки в карманы и закусила губу. Не очень-то похоже, что я собралась в бар в Нортумберленде.
Но я была похожа на себя.
Сделав селфи в зеркале, отправила его Грир с сообщением:
Ранее я написала ей о спасении Шедоу и последующем падении. Про красивого владельца пса я не упомянула.
Когда я спускалась по лестнице к выходу, телефон завибрировал.
Снова раздался звук сообщения.
Поддразнивание Грир вызвало у меня улыбку. Убрав телефон в сумку, я вышла и заперла магазин. Прохладный вечерний бриз пришедший на смену приятному дневному ветерку, застал меня врасплох.
Трепет бабочек в животе, который я пыталась игнорировать в течение последних нескольких часов, снова дал о себе знать. Я взглянула на сад, который, как сказала Пенни, принадлежал магазину, и, заметив развернутую к морю лавочку, решила, что следующий выходной проведу там за чтением.
Лучше уж думать о таких вещах, чем о мужчине.
Аарон отшил меня меньше недели назад. Я залечила свою гордость и поняла, что моя надежда найти любовь пострадала сильнее, чем надежда найти любовь с Аароном, но это не означало, что я готова вновь вступить в игру.
Особенно с мужчиной, с которым мы никогда не встретимся после того, как завершится мое путешествие в Англию.
Звук, похожий на рев мотоцикла, отвлек меня от размышлений и созерцания воды. У подножья холма перед началом главной улицы показалась женщина.
На квадроцикле.
Она пролетела мимо меня и повернула налево, в сторону Альнстера.
Ее вид заставил меня улыбнуться.
На ней не было шлема, ее светлые кудрявые волосы и расстегнутая куртка развевались на ветру, она так уверенно управляла квадроциклом, словно ездила на нем каждый день.
И у меня появилось чувство, что так оно и было.
Как круто.
Интересно, она из местных? Если да, то любопытно: доведется ли нам встретиться?
На парковке перед «Якорем» стояло подозрительно много машин, и я начала тревожиться, что не смогу найти столик. Мои страхи подтвердились, как только я вошла и меня обдало волной теплого воздуха и громких разговоров.
В пабе оказалось полно ужинавших посетителей.
Я огляделась вокруг, озадаченная тем, что в та-кой крошечной деревне может быть такой загруженный паб. Конечно, это можно было бы понять, если бы лето стояло в разгаре и повсюду бродили толпы туристов…
– Эви, – я увидела Милли, которая шагнула ко мне из-за барной стойки. Практически все стулья в помещении оказались заняты. – Зашла на чай?
Мне потребовалась пара мгновений, чтобы осознать, что «чай» означает ужин. Подойдя к стойке бара, я выдавила из себя слабую улыбку:
– Не похоже, чтобы тут имелись свободные столики.
А я была голодна. Очень, очень голодна. Изумительный запах еды пьянил меня.
– Не хочу хвастаться, милая, но еда Декстера известна на весь Нортумберленд. Вечером у нас много народа. Если хочешь здесь поесть, дай мне знать, и я зарезервирую для тебя столик. А сейчас, если согласна, можешь поесть за баром.
Я энергично закивала:
– Да, пожалуйста!
Вероятно, облегчение было написано у меня на лице, потому что Милли усмехнулась и жестом пригласила меня следовать за ней. Я обогнула бар, не обращая внимания на мужчин, которые откровенно пялились на мои ноги.