Ульфур потер глаза, но промолчал.
– Нуу... по сути, Occio ни здесь и не там... то есть оно там... эм... не здесь. Если вы понимаете, о чем я. Вы понимаете?
– Нет! – рявкнул де Марко.
– Ну, это Алек.
– Алек? Что еще за Алек? – с каждой секундой де Марко сердился все сильнее.
Ульфур выпучил глаза, глядя то на меня, то на своего босса. Казалось, он пытался мне что-то сказать, но я не понимала что.
– Друг, – ответила я осторожно, пытаясь разгадать, что заставило Ульфура так разволноваться.
– Да плевать я хотел на твоих друзей! Мне нужно Occio и прямо сейчас. Я жду оплаты за то, что вытащил тебя из Акаши, иначе я быстро верну тебя обратно.
– Попридержи коней, приятель! Мы заключим сделку, ты вытащишь двух моих друзей из Акаши, а я отдам тебе occio.
У Ульфура чуть глаза из орбит не выпали.
– Ты смеешь не повиноваться моим приказам? – де Марко шумно втянул в себя воздух, будто вот-вот взорвется, – Да ты хоть представляешь, кто я, смертная?
– Ага, босс Ульфура, ты тот парень, что сказал ему стырить орудия у жуткого короля преисподней!
– Принца, а не короля. – Сказала Ноэль и быстро отвела взгляд, притворяясь, что с интересом рассматривает картину на стене.
– Дэйлу нравится, когда я называю его королем, наедине, – солгала я, изображая из себя подружку Сатаны, – вот в чем дело, де Марко, ты хочешь Occio Дэйла, ты его получишь сразу, как вытащишь Даймонд и Алека из Акаши.
– Я не служба доставки! – зарычал де Марко, и свел брови так, что они превратились одну сросшуюся черную бровь. Мне так и хотелось сказать ему, что с таким видом, он точно никого не напугает, но я подумала, что он не умеет принимать критику, – Ты мне задолжала, смертная, и ты сейчас же отдашь мне Occio.
– Или что? – спросила я, пытаясь очистить ногти об мои джинсы.
– Или я заставлю тебя пожалеть, что ты родилась!
– Да ну? У кого око Дэйла? Ах, точно, у меня, а это значит, ни фига ты мне не сделаешь.
Я молила бога, чтобы оказалась права.
Ульфур пошатнулся, будто теряя сознание. Ноэль была в ужасе.
Возможно, я ошиблась и сейчас он меня прикончит.
Де Марко снова глубоко вдохнул и истерически завопил:
– Одного!
– Чего? – Я отступила ближе к Ноэль, она в свою очередь, отошла подальше от де Марко.
– Одного… – его ноздри в бешенстве раздувались, – Стражница призовет только одного.
– Но... у меня там осталось два друга.
– Тогда выбери одного. Сейчас же!
С трудом сглотнув, я ужаснулась и поняла, что он психически неуравновешен.
– Эм... – я судорожно решала, кого же выбрать, Даймонд… да, нужно сказать, чтобы вызвали Даймонд. Она моя подруга... и не заслужила оказаться в Акаше. Точно, Даймонд.
И оставить там Алека?
Одного.
И никто не накормит его.
Или, что еще хуже, он подумает, что мне на него плевать.
Но он убийца! И, он сам сказал, что предал друга. И смирился со своим наказанием.
– Хорошо, – решила я и молилась, чтобы Алек когда-нибудь понял, почему я так поступила, – я решила.
– Назови стражнице имя, и покончим с этим! – рявкнул де Марко.
– Ноэль, пожалуйста, вызови... – я взглянула на нее. Она на меня. Я думала о Даймонд. Дьяволенок внутри меня взбесилась и обзывала меня как могла.
Никто никогда не заботился об Алеке.
– Призови Алека Дарвина, – услышала я, как кто-то сказал эту фразу и дьяволенок восторжествовал.
Глава 7
Алек уставился на место, где минуту назад стояла Корасон. Нахмурившись, он протянул руку и потрогал воздух.
Она исчезла.
Кто-то вызвал ее.
– Вот и отлично, – сказал он обреченно, не желая признавать боль, внезапно охватившую его. Он убеждал себя, что это не боль, а раздражение. Ее отправили сюда, чтобы истязать его, и будь он проклят, если позволит ей ранить его своим исчезновением.
Она покинула его. Просто ушла, даже не взглянув на прощанье, не съязвив по поводу его внешности. Она даже не обозвала его убийцей кровососом.
– Очень хорошо, – громко сказал он и начал искать место, где он может умереть, – Так и быть. Она исчезла. Я здесь. Это отлично.
Но это было не так. Кора выбралась в мир смертных и там ее некому защитить от тех, кто захочет использовать ее, некому о ней позаботиться.
– Плевать, – сказал он ближайшему камню, – она больше не моя проблема. И я совсем не против больше ее не видеть, не чувствовать ее запаха, не сходить с ума от возбуждения глядя на ее бедра, я не хочу чтобы она целовала меня так, что почти язык высасывала, не хочу чтобы она мурлыкала в экстазе. Мне не нужна ее кровь. И она не нужна. Я абсолютно счастлив, страдая здесь в одиночестве.