Я не блефую, micorazon.
Сказал он и встретился взглядом с сенешалем.
– Это приведет к невероятным разрушениям, – медленно сказал Террин.
– Потому очень не хотелось бы приводить в действие этот план.
Алек, ты ... ты ...
Безумен, знаю. Но это единственный способ тебя спасти. Кора, ты не можешь перестать быть орудием Баэля, хотя тот, факт, что мы воссоединились, дает тебе некую защиту, но нам всю жизнь придется в страхе оглядываться, гадая, кто захочет воспользоваться тобой. Ты хочешь этого?
Нет, но ...
Мы должны уничтожить источник угрозы. Уничтожить Баэля. У нас нет выбора. А так как я не могу сделать это в одиночку, нам нужна помощь. А единственное существо способное нам помочь это Владыка.
– Но... почему бы просто не подождать пока мы вытащим Даймонд из Акаши, а потом уже использовать все три орудия против Баэля? Правда, ведь это лучше, чем шантажировать Владыку-который-не-Бог?
– Если бы я мог... Но ведь я темный, я связан с Абаддоном, а значит, не могу разрушить то, чему я обязан своим существованием.
– Тогда пусть кто-то другой это сделает, – волнуясь, предложила она, ему было так приятно, что она боялась за него, боялась, что Владыка будет на него зол. Никто за все эти столетия не волновался за него, – Кристоф... а нет, он тоже не может, Пия? Да, Пия!
– Пиа не обладает достаточными знаниями для того, чтобы победить первого принца. Она не сможет контролировать силу трех орудий. Нет, моя любовь, есть только одно существо, которое может свергнуть принца, и мы должны просто сказать ему, что он должен сделать это, иначе он рискует своим существованием.
– Ты грозился разрушить Рай, но не можешь уничтожить Абаддон? Как такое возможно?
– С Судом я никак не связан, – пояснил он горько усмехнувшись, он боролся с желанием выпить ее крови, заняться с ней любовью, спрятать Кору там где никто не сможет ее найти. Она принадлежала ему и он готов сделать, что угодно, лишь бы она была в безопасности.
Она хотела продолжить спор, но подъехала черная машина, на которой вернулись Пия и Кристоф.
– Так как я вам для вызова не нужен, пойду к маре Дисин и расскажу ей о вашей просьбе. Даже, я бы сказал, требовании, – сказал Террин, глядя на Алека, – Вернусь через час. Так что нам еще хватит времени для спасения сосуда.
Террин исчез в ночи, также как до него пропала Элеонора, отправившаяся глазеть на витрины.
– Хорошо, что мы пропустили? – спросила Пиа через несколько минут, когда они выезжали из города, направляясь к пещерам, – И не спрашивайте меня, как я узнала, что мы что-то пропустили, потому что Кора выглядит ошеломленной, Террин выглядел так, будто у него болит живот, а ты, Алек, как кошка, объевшаяся сметаны.
– А вот я выгляжу просто очаровательно, – сказала Элеонора.
– Да, конечно, ты очаровательна, – быстро добавила она.
Скажем им?
Спросила Кора, прижимаясь к Алеку.
Да, но когда останемся одни.
Она удивилась, но затем посмотрела на Элеонору.
Не хочешь, чтобы она знала?
Не хотел бы.
Понятно. Согласна. Нам нужно быть внимательнее с Элеонорой, она была как-то уж очень заинтересована когда мы обсуждали орудия. Клянусь, она хочет отомстить нам.
Возможно. Хотя она, кажется, и в самом деле хочет вернуться в Потусторонний мир.
Ага, но с удовольствием напакостит нам напоследок.
Посмотрим. Не волнуйся, возлюбленная. Я не позволю ей навредить тебе.
К счастью, пещера находилась недалеко от места их прибытия. Значит, времени для спасения Даймонд пока было достаточно.
– На знаке написано, что в пещеру нельзя входить, – сказала Пия, указывая на табличку "GROTTE CHAUVET-PONT-D’ ARC".
– Точно, – согласился Кристоф, сойдя с тропинки и пробиваясь через заросли.
– Как тогда нам встретиться с... оу. Черный вход, да?
Металлическая дверь, установленная в скале, была не заперта, как и было в уговоре с мастером личей. Алек позволил Кристофу идти вперед, а сам тем временем охранял нас сзади.
– Может, пойдешь с нами? Кто может напасть на нас здесь? – Спросила Кора, когда Алек жестом показал ей проходить вперед.
Он не мог удержаться и посмотрел на ее попку:
– Я могу наброситься на тебя прямо сейчас, так что проходи быстрее.
Она засмеялась, но остановила его, в ее глазах была теплота и забота.