— Отшельник тот.
И вышли жители деревни той, и схватили меня, И повесили на шею мне горшки, сажею вымаранные, и водили меня вокруг деревни той по обводной дороге, и били меня, и приговаривали:
— Вот монах, что испортил нам девку, бейте его, бейте!
И был я избит до того, что мало не умер; но пришел некто из стариков и сказал:
— Доколе будете бить чужого монаха того?
Прислуживавший же мне шел позади, мучимый стыдом; ибо были такие, что обижали его и кричали:
— Вот отшельник-то твой, о котором приносил ты свидетельство! Что он наделал, а?
И сказали родители ее:
— Не отпустим его, пока не представит поручителя, что будет кормить ее.
И попросил я прислуживавшего мне, и поручился он за меня; я же, пошед в келейку мою, вынес им все корзинки, что имел, примолвив:
— Продай и дай жене моей поесть.
И сказал я помыслу моему:
— Вот, Макарие, обрел ты себе жену: придется тебе потрудиться лишнее, дабы прокормить ее.
И работал я ночью и днем и посылал ей.
Когда же пришло злополучной той время рожать, пребывала она в муках многие дни, родить же не могла.
И говорят ей:
— Что за причина тому?
Она же отвечает:
— Знаю причину: ибо оклеветала я отшельника того и облыжно обвинила его. Он же отнюдь не виновен, но имярек, — и назвала юнца некоего.
И пришел прислуживавший мне, и поведал с радостию, как не возмогла родить девица та, пока не повинилась, что, мол, отшельник тот не имеет на себе греха, но оклеветала его она. И вот, вся деревня пожелала прийти, дабы с похвалами принести мне покаяние свое. Я же, услышав о сем, дабы не иметь смущения от человеков, восстал и бежал сюда, в пустыню Скитскую.
И сие было от начала причиною, что пришел сюда.
В некое время пришел Макарий Египетский от Скита на гору Нитрийскую, ради пользы аввы Памвы. И говорят ему старцы:
— Скажи слово братии, отче!
Он же ответил:
— Еще не стал я монахом, однако монахов видел. Было же сие так: когда сидел я в келейке моей в Ските, помыслы принялись досаждать мне, твердя:
— Ступай в пустыню и посмотри, что увидишь ты там?
И воевал я с помыслом тем неотступно пять годов, говоря себе, что, мол, не от бесов ли он? Когда же пребыл во мне помысл тот, отошел я в пустыню. И обрел я там озеро и остров посреди него; и приходили звери пустыни пить от него. И узрел я посреди зверей двух человеков нагих. И устрашилась плоть моя, ибо помыслил я, что они суть духи.
Они же, видя меня устрашенным, молвили мне:
— Не бойся, и мы человеки.
И спросил я их:
— Отколе вы и как пришли в пустыню сию?
И сказали они:
— Из общежительной мы обители; и явилось у нас о сем согласие, чтобы отойти сюда. Минуло же тому сорок годов. И один из нас — египтянин, другой же — ливиец.
И спрашивали они меня в свой черед:
— Как мир обретается? Приходит ли вода во время свое,[72] имеет ли мир изобилие свое?
Я же сказал им:
— Да.
Затем я вопросил их:
— Как могу я сделаться монахом?
И говорят они мне:
— Если не отречешься от всего сущего в мире, не возможешь сделаться монахом.
И говорю им:
— Я немощен есмь и не имею силы вашей.
И отвечают мне они:
— Если не имеешь силы нашей, сиди в келейке своей и оплакивай грехи свои.
И спросил я их:
— А когда приходит зима, не зябнете ли? А когда приходит жар, не жжет ли он тело ваше?
Они же сказали:
— Бог сотворил нам милость сию: и ни зимою не зябнем, ни летом не обижает нас жар.
Сего ради и сказал я вам, что еще не стал монахом, но монахов видел. Простите мне, братия!
Говорили про авву Макария Великого, что сделался он воистину, как написано, Богом на земли. Ибо как Бог покрывает мир, так и авва Макарий покрывал немощи человеков:[73] видя, был как невидящий, и слыша, как неслышащий.
Сказал авва Макарий:
— Когда помним зло, бывшее нам от человеков, отсекаем данную нам силу памятовать о Боге; когда же помним зло, бывшее от бесов, соделываемся неуязвимы.
АВВЫ МОИСЕЯ
Было, что брат некий в Ските согрешил. Собралась по случаю сему братия; и послали за аввою Моисеем. Он же прийти не захотел. Тогда послал за ним пресвитер, велев сказать так:
— Приходи, народ тебя дожидается!
Он встал и пошел; но сперва, взяв корзину, превеликую, но худую, и доверху наполнив песком, поднял на плечи, да так и шел.
Вышедшие же во сретение ему спрашивают его:
73
…