— Была у нас война в краях африканских с маврами; и были мы от варваров побиты и преследуемы. Так вот, гнались уж они за нами по пятам и убили многих наших. Нагнал уж, — сказывал он, — и меня один варвар и копье наставлял, ища пронзить меня. Я же, видя это, начал призывать Бога таковыми словами:
— Господи Боже, явившийся рабе Твоей Фекле[125] и избавивший ее от рук неправедных, избавь и меня от напасти сей и спаси меня от горькой сей смерти. Я же обещаюсь удалиться в пустыню и стать иноком.
— И, обратившись назад, — говорил он, — не увидел я ни единого варвара. И неукоснительно пришел я в лавру сию Копратийскую; и вот, по милости Божией пребываю в пещере сей тридесять и пять годов.
ГЛАВА 24
Был старец некий, живший в обители Хозивской,[126] и сказывали о нем старцы места того, что, когда еще был он в селении своем, таковое имел делание: если видел, что кто-нибудь в селении том по великой своей бедности не имеет, чем засеять поле свое, то выходил ночью так, что не ведал о том хозяин поля, и выводил волов своих, и брал семена свои, и засевал поле соседа.
Когда же пришел старец в пустыню и водворился в обители Хозивской, по-прежнему являл он таковую же сострадательность. Так, выходя на дорогу, ведущую ко Святому Граду[127] от священного Иордана, выносил он с собою хлебы и воду, и, когда видел путника усталого, брал на себя ношу его и шел с ним до самой святой горы Елеонской; а когда поворачивал назад, если случалось ему обрести других, нес ноши их до самого Иерихона.[128] Можно было видеть, как старец то несет ношу тяжкую и потом обливается, то посадит на плечи себе дитя, а то и двоих.
В другое время сидел он и чинил прохудившуюся обувь какого-нибудь странника или же странницы; он и снаряжение для такой работы носил при себе. Одних поил он водою, которую выносил на дорогу, другим раздавал хлебы. Если же находил нагого, отдавал ему плащ с себя самого. И так можно было видеть, как несет он труды целый день.
Если же мертвеца обретал при дороге, творил над ним последование погребения и предавал земле.
ГЛАВА 45
Рассказывал нам некто из старцев, что говорил ему авва Феодор Илиотский:
— Жил некто в затворе на горе Елеонской, подвижник великий; и воздвиг на него бес брань блудного помысла. И вот в день некий терзаемый от беса старец принимается сетовать и говорить бесу:
— Когда же оставишь ты меня в покое? Отступи от меня хоть в старости моей!
Тогда является ему бес видимым образом, говоря:
— Поклянись мне, что никому не откроешь того, что имею сказать тебе, и перестану воздвигать на тебя брань.
— Клянусь Живущим на небесах, — принес клятву старец, — что никому не скажу, что ты мне скажешь.
— Перестань творить поклонение вот этому образу, — говорит бес, — и я прекращаю брань на тебя.
На иконе же той было изображение Владычицы нашей пресвятой Богородицы Марии, держащей в руках Своих Господа нашего Иисуса Христа.
И говорит затворник бесу:
— Дай срок подумать.
Заутра же призывает к себе Феодора Илиотского, того самого, который рассказал нам это и который обитал тогда в лавре Фаранской,[129] и по приходе его открывает ему всё. И старец говорит ему:
— Воистину, авва, поруган ты, ибо принес клятву; но хорошо сделал, что хоть не умолчал. Лучше бы тебе обойти все блудилища края сего, ни единого не пропуская, нежели отречься от поклонения Господу нашему Иисусу Христу и Матери Его.
И, так утвердив в вере старца и ободрив его многими наставлениями, отошел авва Феодор в место свое.
Меж тем бес паки является затворнику и говорит ему:
— Что это такое, старец-сквернавец? Не клялся ли ты мне, что никому не скажешь? Зачем же ты всё открыл приходившему к тебе? Знай же, старец-сквернавец, держать тебе на Страшном Суде ответ за клятвопреступление!
И ответил затворник:
— Сам ведаю, что клялся и что преступил клятву, но не тебе грешен, а Господу и Творцу моему; тебя же и слушать не желаю. Ты-то и за совет злой, и за преступление клятвы повинен каре и не минуешь ее.
ГЛАВА 47
Есть в ливанской Финикии город Гелиополь,[130] и в городе том был мим по имени Гаиан, который кощунственного глумления ради представлял на театре пресвятую Богородицу. И вот является ему Богородица и говорит:
— Какое зло сотворила Я тебе, что ты пред столькими людьми клевещешь на Меня и глумишься надо Мною?
Он же, восстав от сна, не только не исправил своей жизни, но еще усугубил глумления свои. И снова явилась ему пресвятая Матерь Божия, укоряя его и говоря:
127
130
…