Вскоре подростки, позабыв обо всех тревогах, уже вовсю хихикали над рассказами Микаэлян — что-что, а привлечь к себе внимание девушка умела прекрасно. Альбина же, сделав вид, что тоже с удовольствием слушает ее болтовню и улыбается, скосила глаза на ушедших в маленькую комнату мужчин. Лиц их она со своего места не видела, но три яркие ауры желтого, красного и зеленого цвета то и дело вспыхивали в щели не до конца закрытой двери. Все трое явно были на взводе, особенно Аркадий. Его ярко-алая аура пульсировала со страшной силой — раньше Альбина видела такое только у Лилит, когда та бурно чем-нибудь возмущалась. Но от всегда предельно спокойного и сдержанного Плотникова Аля увидеть такую бурю скрытых эмоций не ожидала. Как и от не менее сдержанного, хотя и язвительного Эраста, чья янтарная аура вспыхивала почти так же яростно, как и у Аркадия.
Убедившись, что все школьники заняты разговором с Лилит, Шорохова встала и принялась аккуратно выравнивать выставленные в ряд стулья, подходя все ближе к двери в соседнюю комнату. Очередной шаг дал ей возможность услышать обрывок ссоры волшебников: Эраст и Аркадий говорили тихо, зато Валентин Кудряшов, казалось, физически не мог не повышать голос, когда волновался.
— …если бы мы сюда не приперлись и про дверь не сказали, вас бы всех тут уже в живых не было! — громко бубнил он, с трудом сдерживаясь, чтобы не рявкнуть в полный голос.
— Теперь, вашими стараниями, тут тоже живых не останется! — не намного тише шипел на него Эраст.
Альбина сделала еще шаг к двери, и голоса за ней снова заговорили тише, но девушка, уже почти не таясь, подошла к входу в комнату почти вплотную. Пусть волшебники заметят, что она подслушивает — ни запретить ей это, ни захлопнуть дверь у нее перед носом они не смогут. Иначе дети и Лилит сразу же заинтересуются их тайнами, и будут всеми силами стараться узнать, что они обсуждают. Скорее всего, они и сейчас дверь неплотно закрыли, чтобы не вызывать у детей и девушек излишнего интереса…
— …что ты сам предлагаешь? — вновь донесся до Шороховой голос Валентина, и она, окончательно перестав скрываться, толкнула дверь и вошла в маленькую комнату. Все трое ругавшихся магов посмотрели на нее без особого одобрения, но выгонять обратно в учебный класс не стали.
— Присаживайтесь! — грубо бросил ей Эраст, махая рукой в сторону одного из диванчиков. — Вы имеете право знать. Мы должны вам сказать кое-что важное.
Через некоторое время Альбина и трое мужчин вернулись в учебную комнату, где по-прежнему шла веселая болтовня — теперь уже Алла и Миша с Леней, перебивая друг друга, вспоминали разные интересные и смешные случаи, которые были с ними в школе. Лилит хихикала вместе с ними, время от времени отпуская едкие комментарии в адрес учителей, о которых рассказывали ребята, Белла слушала друзей с таким же внимательным видом, с каким сидела на уроках, и только Роман, покосившись на остальных кураторов, заметил, что все четверо выглядели здорово обеспокоенными.
— Значит, так, — объявил Вечерковский, перебивая начавшую новую историю Аллу и игнорируя ее обиженное фырканье. — Мы тут посовещались и решили, что на ночь всех детей и женщин запрем в маленькой комнате и закроем эту дверь, — он кивнул на дверной проем позади себя, — щитами. И на входной двери щиты тоже обновим. А сами будем находиться в этой комнате и, если понадобится, защищать вход в ту. Все понятно?
Дети недовольно кивнули — голос Эраста звучал так трагически, что ни у кого не возникло даже малейшего желания с ним спорить. Болтать и смеяться всем тоже расхотелось: Вечерковский напомнил младшим волшебникам, в какой странной и опасной ситуации они находятся, и их приподнятое настроение снова сменилось тревогой. Остаток дня прошел в тишине. Альбина велела ученикам тренироваться в превращениях на разных мелких предметах, и они послушно занялись этим, лишь изредка о чем-то шушукаясь. Взрослые маги некоторое время молча наблюдали за их стараниями, а потом, убедившись, что подростков можно оставить без присмотра, не опасаясь, что они подожгут или разрушат свое укрытие, разбрелись по разным углам и занялись каждый чем-то своим. Вечерковский делал какие-то расчеты в маленькой записной книжке, Кудряшов тоже что-то записывал в выпрошенный у Беллы блокнот, Лилит и Альбина придумывали занятия для детей на вечер, а Аркадий молча сидел на диване, глядя перед собой остановившимися глазами.
Около восьми часов они выложили на парты оставшиеся гамбургеры с картошкой и принялись разогревать их на слабом магическом огне. Ужинали все в полном молчании, стараясь как можно быстрее покончить с едой и выйти из-за стола, и только Аркадий долго подбирал кусочком картошки остатки соуса из маленьких пластиковых коробочек. А потом мужчины переглянулись с Шороховой, и она поманила учеников и Лилит за собой в маленькую комнату: