— Майор, идите сюда!
Туго перетянутый халат шагнул на балкон. Над халатом возвышались трубка и голова отчетливой сухоты. Майор Дойль в мягких, как пантера, туфлях открыл рот англосаксонской работы. Это был Аполлон, сошедший с первой страницы иллюстрированного журнала. Аполлон времен великой войны, играющий в теннис и управляющий броневиком.
— Да, — сказал он по-русски громко и очень чисто, — опять то же самое.
— Этого в Англии не увидишь, Дойль, не правда ли?
Майор глядел на человека, возившегося с арбузом. Человек кромсал арбуз, сосал его, шипел и плевался.
— Этого в Англии не увидишь! Странный способ развлекаться…
— Он упивается араком и, когда упьется, бегает по комнатам с ножом и хочет убить всех, но он никого не убивает, он хватает арбуз, режет его как исступленный и успокаивается…
— Таковы все русские. В том числе и вы, дорогая.
— О нет, русские сначала убивают, а потом плачут над арбузом, Дойль.
— Это выдумали ваши писатели, — холодно сказал майор. — Впрочем, в этом городе много непонятного. Если вы спросите желтую голову — босбаш, — голову вашего врага, вам принесут из харчевни сосуд с кислым супом. Впрочем, я пошутил.
Они вернулись в комнату. Ядовитые маленькие полосатые дыни-ханки были сложены игрушечной пирамидой на блюде, с которого глядел шах, поводя непомерными усами. От карликовых дынь шел душный ровный запах.
Майор Дойль взглянул на часы:
— Сейчас придет Хаджи-Ляйлех…
— Хаджи-Ляйлех!.. — воскликнула Нюра. — Как его странно зовут: господин Аист.
— Это секретное имя одного татарина, — ответил Дойль, перебирая бумаги на столе.
— Я помешаю, милый? — втянув голову в плечи, спросила Нюра.
— Нисколько. Мы будем говорить по-персидски. Ты не знаешь этого языка.
— Тогда я заберусь в угол дивана, и вы забудете про меня.
Тяжелый, как мешок с краденым, человек вошел, сгибаясь, в комнату. Он сразу увидел женщину. Рот англосаксонской работы наклонился к его красному уху.
Майор усадил гостя и заговорил по-персидски так же отчетливо, как он говорил по-русски. Майор знал шесть языков и мог побить любого профессионала. Политика казалась ему связкой веревок, он плел, как древний перуанец, такие красноречивые узлы из этой связки, что они говорили больше, чем сама речь премьера по ближневосточному вопросу.
Он опутывал гостя своими веревками до тех пор, пока желтое лицо того не посинело и он не стал ворочаться на стуле, как рыба, захваченная неводом.
— Да, — сказал Дойль, смотря в упор на его переносицу, где сходились крылоподобные брови. — Вы получили оружие, вы получили деньги, вы получили Зангезур… Вам мало?..
— Нахичевань, — со свистом произнес гость, — в Нахичевани, как крысы, разведутся армяне и будут грызть стебли наших полей.
— Нахичевань?.. — Майор пустил такой голубой дым из трубки, что лицо его исчезло из глаз собеседника. — Нахичевань вы возьмете сами.
Гость усмехнулся, встал, лязгая кривыми зубами, и ушел.
Майор взглянул на диван. Женщина походила на греющееся животное. Огромные глаза, лишенные мысли, тонкие руки с длинными когтями, теплые узкие плечи, окруженные подушками, вошли в глаза майора. Она могла сойти с дивана, так же мягко ступая, как майор, и тихо броситься на него. Ничего свежего, ничего скучного не было в ее наружности. В каждой стране майор отыскивал такую женщину. Их было легко найти в те времена. Мир был набит ими. Кроме того, они были непритязательны: им требовались крепкий мужчина и немного таинственности. Он взглянул снова на часы:
— Сейчас придет Аракац…
Нюра встрепенулась. Соблазняющее безразличие сошло с ее лица. Оно стало простым и почти некрасивым.
— К вам ходят в гости горы, Аракац — это гора.
— Это только мой армянский агент.
— Я и здесь не буду мешать? Я жила в Армении, ты забываешь это.
— Мы будем говорить по-персидски.
— С завтрашнего дня я буду учиться по-персидски.
— Тогда я перейду на язык зулусов, — улыбнулся он.
Заросший курчавым волосом гость хрипел и стонал, вздымая руки. Майор видел, как его карман передает очертание большого револьвера, как его руки душат невидимых врагов. Дойль ликовал, не обнаруживая ликования. Он натаскал хорошо этого человека.
— Да, — сказал Дойль, заострив свой профиль, — вы получили оружие, вы получили деньги, вы получили Нахичевань… Что вы хотите еще?