— Знаешь, я иногда поражаюсь вашему женскому цинизму!
— Это нормально дорогой. Женщина и должна быть в меру меркантильной, в меру циничной, в меру стервозной, но при этом заботливой и любящей. Без этого никак. В итоге получается идеальная жена.
— Я в осадок выпал!
— А что такое Никитушка? Скажи, ты меня любишь?
— Что есть, то есть. Люблю.
— Уходить от меня не собираешься?
— Нет. Куда я пойду? У меня семья здесь. Ты и дети.
— Ну вот видишь. При этом я у тебя где-то меркантильна, где-то цинична, где-то стервозна. Но в тоже время я заботливая и любящая жена и мама. — Начала меня поглаживать и целовать. — Литвинов хватит языком чесать. Я уже опять заводиться стала. Мне мало! Чувствую ты тоже на старте. Давай лучше говори мне какая я у тебя красивая, любимая, желанная и сексуальная. И давай позу сменим! Наездницей я уже побыла. Теперь попробуем другую позицию.
Решил не спорить с ней, я и правда опять заводиться стал. Но тут раздался детский писк из зала. Катя скривилась. — Ну вот дотрепались языками. Какая вредная девчонка! Словно специально!
— Почему девчонка? Может пацан?
— Нет. Дочь.
— Может ты ещё и знаешь кто?
— Конечно. Светлана. — Катя соскочила с кровати.
— Подожди, я сам. — Встал, накинул халат. Пошел в гостиную. Там у нас в ряд стояло десять кроваток. Нам даже пришлось с женой от части мебели избавляться. На слух определил в какой кровати возмущаются. Свет то не включал. Посмотрел на табличку на спинке кроватки. Точно — «Светлана»! сам их лепил, таблички то, чтобы не перепутать. Катя их что на слух определяет? Взял мелкую и принёс в спальную. Прежде чем отдать жене сказал, глядя потомку в глаза.
— Я очень зол, доча! Какого тебе не спится? — Рядом со мной встала Катерина.
— Я тоже зла. Что за несносный ребёнок?! — Забрала у меня дитя, поцеловала её в лобик и дала грудь.
— Никита, проверь, смесь заварена?
— Заварена. Четыре бутылочки наготове. Только под кипятком подержать.
Смотрел как дочь насыщается. Потом вспомнил!
— Кать?! — Шёпотом спросил жену. — А почему ты сказала, что рожать больше не собираешься? А если всё-таки забеременеешь?
— Не забеременею я, Никита. — Так же шёпотом ответила она.
— В смысле?
— Никита, я себе сделала стерилизацию. В роддоме мне сделали. Я сама обратилась к врачам. Так что, не суетись. Прерываться не нужно. Вот видишь милый, как я о тебе забочусь. Я тоже посчитала, что третья беременность, это перебор. — Супруга усмехнулась, глядя на меня.
Мелкая, насосавшись уснула. Уложили её в кровать и… Понеслась душа по кочкам. Успели сделать ещё один заход с Катей в приятных делах, как заверещала Лера! Утром встали не выспавшиеся, но довольные…
…Два звездолёта расцепились и стали стремительно удаляться друг от друга. Командир дредноута смотрел на светящуюся точку. Усмехнулся потирая шею. На ней был толи укус, толи засос. «Вот стервоза какая! Опять корабль в ремонтный док ставить придётся».
— Старпом, потери есть?
— Нет капитан. Синяки, ссадины, ушибы и… засосы не в счёт.
— Повреждения?
— Это имеется. Но до базы дойдём.
— Как настроение у команды?
— На подъёме. Все довольны капитан. — Старпом улыбался. — Чёртовы женщины! Захотели свободы! Как будто её у них и так не было. Думали без мужчин обойдутся, сбежали все. Видите ли они свой мир построят, без мужчин! Построили называется! Теперь регулярно нападают на наши корабли. Это типа они воюют с грязными мужланами! Убиться о космический булыжник! Хорошо хоть мальчиков новорождённых нам отдают.
Капитан и старший помощник захохотали! Их поддержали все пилоты находившиеся в командном модуле.
Капитан вражеского корабля так же смотрела на уменьшающийся силуэт дредноута. По идее мужчины могли бы разнести в дребезги её крейсер. Все же маловат он для их монстра. Но не разнесли. Она улыбалась, поглаживая себя по животу. Она вновь получила от него то что хотела. Уже пятый раз! И только один раз произошла осечка — родился мальчик, которого она отправила к отцу. Зато у неё было уже три дочери! «Ничего мой ненаглядный враг, мы с тобой ещё встретимся и не раз» — сказала она сама себе. Потом посмотрела на своего старпома — рослую женщину.