Но единственная позитивная вещь – это приход Сталина. А для меня позитивным фактором является ещё власть Путина. Потому что он мне напоминает де Голля. Но у него нет сильного гражданского общества, нет сильной юстиции, нет сильной промышленности, кроме продажи нефти и кое-каких других возможностей. Надо понять Россию.
– Константин Константинович, вы пишете про то, что у Ватикана не было и нет разведки, хотя сам по себе Ватикан является сильной организацией.
К.М.: Я хорошо знал «Opus Dei». Это не форма разведки. «Opus Dei» – это инструмент влияния. Потому что они имеют влияние на важных людей в католической среде. У них был замечательный человек, адвокат папы римского, с которым я много работал, мэтр Вьоле. (Примечание: Opus Dei – отдельный орден Ватикана, члены которого, являясь формально монахами, так называемыми нумерариями, могут поддерживать своё алиби, даже заключая брак и продолжая жить жизнью обычных людей. Руководство Ордена, сурнумерарии, ведут финансовые операции, а также сбор сведений по всему миру. Им принадлежит также ряд университетов и, по некоторым данным, городов – например, Памплуна. Основатель Ордена – Хосе Мария Эскрива. Орден существует около 60 лет и отчитывается в своей деятельности только перед папой римским.)
Разведка ли это или нет, трудно сказать… Я думаю, это специально сформированные организации – такие как «Opus Dei» или «Русикум»… Но они не имеют почерк разведки. Они помогали польской Церкви сразу после войны, посылая средства и книги – Евангелие и другие издания, необходимые, чтобы служить литургию. Но для них это вполне естественная линия поведения.
У нас на Западе существует деление между обществом и государством, государством и разведкой, занимающейся узкопрофессиональной деятельностью. У них в Ватикане разделения обязанностей между деятельностью ответственного от «Опуса Деи» мэтра Вьоле и деятельностью папы римского нет. Иными словами, все занимаются сразу всем. Но технически Ватикан – самая эффективная разведка в мире.
– У меня к вам такой вопрос: вы верите в союз Франции с Россией? И что в дальнейшем сложатся отношения и Франция возродится, как говаривал де Голль, «белой христианской страной», всегда бывшей, в глазах России, центром мировой цивилизации?
К.М.: Сейчас люди в России во многом любят Францию и смотрят на неё как на пример для подражания, как на «высокую» страну… Вы знаете, Франция – очень странная страна. Это гордая страна. Она имеет очень высокое мнение о себе. Да и пропаганда французская очень эффективна. Но смотреть на Францию как на пример не стоит.
Вспоминаю один разговор с Шебаршиным… Он говорил, что были трудные моменты при Сталине, а при Хрущёве и Брежневе – менее трудные. Но никогда мы не видели (во Франции) такую пошлую ситуацию, как теперь. И вот теперь Франция продолжает говорить, что она замечательная страна. Но она всё-таки очень пошлая страна.
Тем не менее считаю, что ненависть Франции к России не должна иметь никакого влияния на русскую политику. Как не должна иметь влияния на политику России американская антироссийская политика.
Правильно Путин не поехал в Америку, потому что у американцев жива психология холодной войны. Но в самой России ситуация очень трудная. Критиковать Путина слишком легко.
Часто задумываюсь о перспективах этой страны. Считаю, что русский народ сильный и что он сумеет построить своё будущее. Но мне будет жалко, если маленькое русское гражданское общество (Примечание: гражданское общество – в понимании французской политологии, интеллектуалы и политики) решит, что на Западе спасение. Никакого спасения на Западе не будет. Если хотите, посмотрите на Грецию, Испанию, Италию, а завтра и на Францию! Россиянам надо понять, что им надобно бороться, как во времена Великой Отечественной войны! Надо, чтобы весь народ поднялся на дело своего развития, но это трудно.
Мир детей первой волны быстро уходит в архивную пыль. Люди дряхлеют, закрыты рестораны, помнившие ещё в эпоху моего детства семидесятых-восьмидесятых «героических стариков». Ушёл из жизни в год нашей с ним беседы и Константин Мельник – русский человек и обломок былого величия Французской империи, канувшей в Лету.