— На конях было бы сподручнее, — заговорил Лилей, когда Жакан представил себя и своего “племянника”, а после рассказал о своём “путешествии”. — Это ощущение скорости, силы. Помнится, мне, пару лет назад, в графстве Притин я…
После этого болтливый бард начал свою очередную историю, которыми, судя по лицам собравшихся, он всех порядком достал. Поужинав довольно вкусной похлёбкой из оленины, почти все отправились спать, за исключением торговца и его помощников, которые остались у костра и что-то обсуждали.
Утром, едва занялся рассвет, Жакан проснулся первым и аккуратно растолкал своего спутника.
— Ещё пять минут, — сонно проговорил Юзлесс.
— Вставай давай, — чуть сильнее толкнул его Пентр. — Собирай вещи, приводи себя в порядок и пойдём. Мне не очень хочется оставаться на завтрак и на очередную порцию историй от этого павлина с лютней.
Квирт, несмотря на ворчание, просьбе внял и уже через пятнадцать минут “плотник” и его “племянник” покинули лагерь, оставив разношёрстную компанию за спиной.
— Всё бы ничего, но этот Лилей, — прорычал наёмник. — У меня от него голова чуть не лопнула.
— Зато поспали и поели неплохо, — пожал плечами маг. — А если бы ещё не разбудили с утра пораньше…
— Дома отоспишься, — отмахнулся Жакан.
— Был бы он ещё, — цыкнул Квирт.
Услышав это, Пентр повернулся к своему спутнику и взглянул на него. Лицо стало хмурым, глаза опустились, на лбу залегла складка недовольства.
— Сирота? — напрямую спросил наёмник.
— Можно и так сказать, — тяжело вздохнув, ответил Юзлесс. — Родители, когда узнали, что меня попёрли из академии, отказались от меня.
— Разочаровал отца?
— Больше — всю семью, — грустно усмехнулся маг. — Моя семья небогатая, с трудом сводит концы с концами. Я второй ребёнок, всего нас пятеро. Старший брат, два младших и сестра.
— Дай угадаю, ты в семье единственный с даром магии? — приподняв брови, просил Жакан.
— Да, — кивнул Квирт и поморщился. — Отец с матерью с огромным трудом собрали деньги на моё обучение, возлагали большие надежды, а я вылетел, как пробка из бутылки. Отец, когда узнал, сказал, что такой бесполезный сопляк в их семье не нужен. Мать и старший брат поддержали его.
— Сволочи, — в сердцах сказал Пентр и сплюнул в сторону.
— Отцу и матери кормить четыре голодных рта, образования у меня нет, профессии не обучен, так как возлагали надежды на мой “дар”. Я понимаю их чувства.
— Меня тоже из дома выгнали, — отвернувшись от собеседника, заговорил наёмник. — Только вот я был одним в семье. Отец алкаш, мать гулящая. Я до последнего пытался помогать им, работал, насколько хватало моих сил, покупал еду, но отец меня за это бил, говоря, что лучше бы я выпивку покупал. Да и, если честно, он меня и просто так бил, когда не спал после попойки. Последней точкой стало то, что он обвинил меня в безделье, что я ничего не делаю для семьи, а только слоняюсь по городу и страдаю херней. Я ушёл и больше никогда не возвращался.
— И желания не было? — робко спросил Квирт.
— Не вижу смысла, — хмыкнул Жакан. — Скорее всего, они оба уже мертвы или близки к этому. Они выбрали свою судьбу, я выбрал свою.
— Тебе не совестно говорить так о своём отце и матери? — в ужасе спросил Юзлесс, но быстро потерял смелость и опустил глаза.
— Семья не те, кто родил, а тот, кто воспитал. Меня воспитывал Борис, старый вояка, к которому я как-то попросился на ночлег. Он был вдовец, своих детей у него не было, поэтому он приютил меня у себя. Благодаря ему я научился владеть мечом, тактике и стратегии. Когда он умер, я сам выкопал ему могилу, сам похоронил и плакал несколько дней, хотя был уже взрослым парнем. Его мне жалко в сотни раз больше, чем алкаша и проститутку.
После этого разговора между магом и наёмником повисло молчание. Каждый думал о своём, и никто не хотел нарушать то странное напряжение, которое возникло между ними. Жакан знавал множество людей, которые были ему куда ближе, чем этот огневолосый юнец, но почти никто из них не знал о его прошлом. Так почему именно здесь и сейчас Пентр вдруг решил излить душу? Возможно, чтобы показать Квирту то, что жизнь была несправедлива не только к нему, возможно, чтобы поддержать его, а может, просто потому, что наёмнику так захотелось. В любом случае, слова уже были сказаны, и отказаться от них нельзя.