Люди, обладающие сверхспособностями, существовали всегда, но жуликов, выдающих себя за таковых, во все века было намного больше. Что, в общем, и не странно. Ведь, чтобы развить псионические силы, нужно долго и тяжело работать, упорно дисциплинируя свой ум. А шарлатаном стать — мозгов особо не надо, достаточно лживости и манипулятивности.
Я переложила котика на диван, поднялась и направилась к выходу. Все-таки пора заканчивать с отдыхом, а то от затянувшегося безделья недолго и в депрессию впасть. Сократ говорил, что сейчас следует сосредоточиться на исследовании источников сероводорода в атмосфере. Ну, и во всех остальных аспектах изучать нашу новую планету, дабы понять, как ее легче всего терраформировать. А также, чтобы знать, как предотвращать возможные опасности в будущем. Что до строительства колонии, то мы решили с этим не спешить, ведь строить на данный момент особо не для кого: мне с детьми пока хватит и того пространства, которое уже есть внутри корабля.
Вместо очищения атмосферы от сероводорода можно, конечно, генномодифицировать себя под местную биохимию, но, как говорили древние, стоит ли овчинка выделки? Сероводород очень ядовит, он впитывается не только в легких, но и через слизистые и кожу. То есть менять придется весь метаболизм, и высока вероятность, что первые устойчивые к этому яду колонисты все равно в какой-то мере будут травиться. Несомненно, проще терраформировать планету: очистить атмосферу от сероводорода, переделать почву и насажать картошки. А там, глядишь, и яблони зацветут. Для местной живности это в конечном итоге обернется очередным массовым вымиранием, но тут уж ничего не поделать.
До начала полета вопрос об очистке атмосферы не стоял, поэтому заранее разработанного плана у нас нет, но мы обязательно что-нибудь придумаем. В любом случае терраформация займет много времени, так что поначалу, скорее всего, придется строить колонию под куполами, а на «прогулки» выходить только в скафандрах.
Придя в исследовательский центр, я стала рассматривать образцы местной биоты, которые наши роботы бережно доставили и поместили в специальные стеклянные «вольерчики». Были здесь существа, напоминавшие земных амфибий, насекомых, членистоногих, множество самых разных растений и губчатые куски грибов. Все это тщательно сканировалось и препарировалось многочисленными манипуляторами. Из некоторых материалов изготавливались препараты для микроскопического исследования.
— Как ты? — раздался голос Сократа.
Обернувшись, я увидела его голографический образ.
— Отдохнула, — призналась я, — даже слишком.
— Взгляни туда. — Он указал в сторону, и я увидела там пустую стеклянную комнатку. Люк на ее потолке открылся, и оттуда вывалился ракоскорпион.
От неожиданности я аж подскочила. Чудовище было примерно вдвое меньше того, с которым мне довелось повстречаться пару дней назад. Однако оно так злобно стрекотало, что внутри все сжалось и похолодело. Тем временем агрессивное членистоногое разводило четыре клешни, поворачиваясь то в одну сторону, то в другую. Видимо, пыталось решить, кого атаковать. Все это время оно угрожающе изгибало хвост с поблескивавшим острым жалом.
— Оно нас видит? — поинтересовалась я, медленно приближаясь к ракоскорпиону.
— Похоже на то, — ответил Сократ. — Мы тщательно его обследовали, он ничем не отличается от других подобных членистоногих, которых мы просканировали раньше: яда в его жале нет, однако сила хвостовых мышц впечатляет. Нервная система чрезвычайно примитивна…
Чудовище повернулось ко мне и ударило жалом в стекло как раз на уровне моего лица. От резкого звука и неожиданности я отскочила.
— Оно не может разбить этот сверхпрочный прозрачный материал, — заверил Сократ. — Я все рассчитал.
— У него очень быстрая реакция как для существа с примитивной нервной системой, — заметила я, а ракоскорпион тем временем продолжал тщетно долбить стекло.
— Судя по записям, которые собрали наши разведчики, поджидать жертву в укрытии и нападать на нее из воды или прямо в воде — это обычная стратегия данного хищника. То есть во время вылазок тебе следует избегать крупных водоемов.
Я подняла руку, и ракоскорпион застыл, словно соображая, что ему теперь делать.
— Алиса, ты меня слышишь?
— Да, — заверила я, опуская руку и наблюдая, как членистоногое тоже опускает хвост и клешни. — Это что, самая опасная форма жизни на данной планете?