— Ну да, местная живность только вышла на сушу, а в воде всегда слишком мало кислорода для достаточной энцефализации, — повторила я избитую истину, словно хотела убедить себя в ней еще больше.
— Значит, наш псионик, как и мы, прибыл сюда с другой планеты, — заключил Сократ. — Нам следует найти его как можно быстрее и выяснить, чего ему надо. А насчет спор не беспокойся, от них нет никакого вреда. Максимум, что может случиться, — это аллергия на чужеродный белок. Но, похоже, твоя иммунная система относится к этому всему весьма толерантно. Активный иммунитет новых версий человека вообще очень спокойный, поскольку вы больше полагаетесь на пассивный…
— Да, да, знаю! — поспешно прервала его занудство я. — У нас, благодаря генетической модификации, увеличена концентрация интерферона. К тому же наноботы, бороздящие просторы кровяного русла, сразу заметят и сообщат в центр о потенциальных угрозах.
— Именно, — подтвердил старый зануда, после чего добавил: — Кстати, системы очистки корабля успешно отфильтровывают и дезинтегрируют споры. Полагаю, рано или поздно этому странноватому псионику надоест засевать наш космолет.
— Мне нравится твой оптимизм, — заметила я и закрыла окошко со спорами. Теперь, помимо Сократа, передо мной была только трехмерная модель местности. И тут меня осенило: а что, если все те глюки во время первой вылазки тоже результат деятельности псионика?
— Я тут еще подумала… — неуверенно начала я, — тот ракоскорпион… У него очень хороший слух?
— Обследование показало, что слух у этих животных отсутствует, — ответил Сократ. — Хотя благодаря усикам у них есть небольшая чувствительность к колебаниям водных масс, но в воздушной среде они абсолютно глухие.
— Значит, нюх?
— Нюха тоже нет, они полагаются исключительно на зрение.
— Как они тогда охотятся в такой мутной воде? Напавшая на меня особь была огромна, где-то четыре метра в длину.
— Три с половиной, если верить записям, — поправил Сократ.
— Неважно, — отмахнулась я. — Ну так вот, выглядело все так, будто он охотится с воды на сухопутных существ, но на суше нет живности, достаточно большой, чтобы заинтересовать такую махину.
— У них очень медленный метаболизм, им внушительная кормовая база и не нужна, — сообщил искин.
— Хочешь сказать, что трехметровая туша жрет мелких амфибий на берегу? — недоверчиво нахмурилась я.
— Не знаю, а почему тебя это так волнует?
— Если ракоскорпион полагается только на зрение, то как он узнал о моем приближении в такой мутной воде? И вообще, что ему тогда делать в грязном болоте? Он же там словно слепой. Как он оказался именно там, где я вошла в воду?
— У нас есть запись дистанционного зондирования, — сообщил Сократ.
Точно! Святой термоядерный синтез! И как я могла забыть? Устройства дистанционного зондирования всегда включаются на боевых дронах, когда охраняемый ими объект входит в воду. Это же с помощью них Сократ и узнал, что на глубине шевелится что-то большое.
— Показывай, — скомандовала я, и спустя секунду мы уже смотрели зашумленное видео о том, как я шла навстречу крупному продолговатому телу под водой.
— Странно, конечно, что ты вошла в болото именно перед его носом, — заметил Сократ.
— Да, выглядит так, будто меня заманили к ракоскорпиону.
— Думаешь, все тот же псионик? — поморщился Сократ.
— Не знаю. — Я запнулась, соображая, стоит ли говорить о том, что я видела Тимура в своей каюте. Подтвердить или опровергнуть это все равно нельзя, ведь в каютах видеонаблюдение не ведется. Наконец, я решилась: — Вчера вечером я видела…
Я не успела произнести имя друга. Что-то словно взорвалось во мне! Все тело разом содрогнулось, и я свалилась с кровати. Вирт-очки слетели с головы и со звоном упали на пол. Сократ тут же возник на вспыхнувшем голографическом экране, но у меня все поплыло перед глазами.
— Алиса? Алиса! — доносилось откуда-то издалека.
Сильное желание выйти из космолета поднялось из глубин бессознательного.
Я должна.
Во что бы то ни стало.
Покинуть это место!
Быстрее в скафандр и прочь!
Вскочив, я побежала к гардеробной, чуть не сбив с ног двух роботов.
Видимо, Сократ срочно направил их ко мне.
— Алиса! Что с тобой?! — донесся до меня голос Сократа, когда я распахнула дверцу шкафа и вывалила оттуда сразу несколько скафандров.
— Мне нужно наружу!
— Зачем?!
— Нужно! — крикнула я, в спешке натягивая на себя скафандр.
Как ему объяснить?! Я и себе объяснить не могла. Нужно — и все!
Наш космический корабль вдруг стал чем-то зловещим. Стены давили со всех сторон, словно космолет начал сжиматься, пытаясь меня удушить. Я прожила всю жизнь в этой жестянке. Святой термоядерный синтез! Да сколько можно? Неужели я никогда из нее не выберусь?!