— Который ты называешь плесенью, — хмурилась я.
— Именно, — подтвердил Сократ. — Но и это еще не все, мы тут подсчитали и можем с уверенностью заявить, что примерно девяносто процентов сероводорода в атмосфере — результат деятельности грибницы.
— А остальные десять происходят из болот, гниения биомассы и всего прочего? — догадалась я.
— Точно, — кивнул искин.
— Ну, значит, все, что нужно — это уничтожить грибницу, — воодушевленно развела руками я.
— Не спеши, — повторил Сократ. — Как ты ее уничтожишь? Она покрывает всю сушу данной планеты. Кроме того, это же разумная форма жизни, обладающая псионическими способностями!
— И все-таки я не могу в это поверить. Разум или кое-какая его видимость, как у физарума многоглавого — это еще ладно. Но псионические силы! У плесени?! Нет.
— К тому же местная грибница чрезвычайно живуча, — продолжал Сократ, словно совершенно меня не слушая. — Уничтожение грибов, может, и ослабит ее, особенно глубинную массу, которая нуждается в кислороде от наземной части. Но к полному истреблению мицелия это не приведет, он, как и раньше, будет питаться кислородом в верхних слоях почвы. Ну и не стоит забывать, что здесь практически все густо пропитано спорами грибов, нам еще повезло, что в нашей атмосфере они не всхожи.
— Но раз сероводород выделяется именно грибами, то полномасштабная война с местной грибницей неизбежна, — задумчиво заметила я. — По крайней мере, если мы действительно желаем колонизировать данную планету. Однако ты прав, к активным действиям переходить пока рано, нужны дополнительные исследования.
— И все-таки что, если данная плесень и есть тот самый псионик, который пытался тебя убить?
— Что? — Я чуть с кресла не свалилась. — Сократ, ты в своем уме?
— А кто еще стал бы забрасывать нас спорами?!
— Действительно, — нахмурилась я и замерла.
Повисла напряженная тишина, я лихорадочно соображала. Плесень-псионик? Примитивный организм, опутавший густой сетью почву всего материка? Какое у него может быть сознание? И главное, каким образом у этой низшей формы жизни развились псионические способности?
— Блин, да мало ли кто может заниматься такой ерундой! — решительно отмахнулась я. — Так что нет! Не верю!
— Как хочешь, — примирительно изрек Сократ.
— И кстати, я видела того псионика. Тогда в медитации, когда уничтожила его канал влияния. Это гуманоид… Черный.
— Ты уверена, что правильно проинтерпретировала увиденное?
— В смысле? — не поняла я.
— Ты недавно начала развивать псионические силы. Конечно же, благодаря генетически усиленным когнитивным способностям, псионика у тебя должна созревать очень быстро, но…
— Короче! — потребовала я.
— Короче, начинающие псионики часто путают свои фантазии с полученной информацией. А также не умеют правильно интерпретировать то, что они там наинтуитивили. Но, как я уже говорил, на начальных стадиях развития псионических способностей это…
— А как правильно ее интерпретировать? — перебила я.
— В первую очередь ты должна помнить, что информация, получаемая прямым путем, то есть минуя сенсорные системы, всегда проходит через твое бессознательное. Поэтому она может искажаться его содержимым. У начинающих псиоников такое происходит сплошь и рядом. Ну вот, например, какая первая ассоциация у тебя возникает с черным цветом?
— Ну, это что-то темное, загадочное, как темная материя…
— Какая она, эта темная материя? — допытывался Сократ.
— Большая, неизученная, чуждая, непонятная…
— Отлично, а гуманоид у тебя, должно быть, ассоциируется с разумной формой жизни. Разве не так?
— И что? — хмурилась я, тщетно пытаясь понять, к чему он клонит.
— Ты получила информацию о том псионике: оно большое, неизученное, чуждое, непонятное и разумное. А твое бессознательное сразу же подставило под это описание тот образ, который в твоем понимании соответствовал ему больше всего. То есть информацию ты получила, но правильно ее проинтерпретировать не сумела.
— Откуда такая уверенность? — возмутилась я.
— Оттуда, что никаких гуманоидов на этой планете быть не может. Местные позвоночные еще не выбрались из ясель двоякодышащей мелочи и всяких там амфибий, которые без водоемов не могут ни размножаться, ни жить дольше нескольких дней.
— Зато разумная плесень — очень правдоподобная версия! — парировала я и тут же вспомнила ту гипотезу, которую считала наиболее вероятной: — А что, если наш гуманоид не местный, а такой же пришелец, как и мы? Просто застрял на Новой Земле вследствие крушения.