— Весьма неплохо, — заключил искин в конце практики, — похоже, псионическая энергия у тебя на хорошем уровне. И все же не забывай регулярно делать восстанавливающую тренировку.
Много дней напролет я просиживала в позе лотоса, пытаясь выйти с аборигеном на телепатическую связь. Но он ни разу не откликнулся на мои призывы. Неужели так сильно боится? Или считает, что в дипломатическом урегулировании возникшего кризиса нет никакого смысла? Может, просто в силу каких-то инопланетных особенностей он не способен принять мой запрос на общение? Что я вообще знаю о внеземном разуме?
Да уж кое-что все-таки знаю из истории человечества. Вот, например, некоторые планеты-гиганты населены разумными формами жизни на основе азота. Это в земной атмосфере азот — инертный газ, а при очень высоких давлениях он ведет себя не хуже углерода, то есть создает большое разнообразие многоцепочечных молекул. Химические вещества вообще странно ведут себя при высоких давлениях. К примеру, кислород при повышении давления из прозрачного газа сначала превращается в синюю жидкость, потом в красный кристалл, а дальше и вовсе в сверкающий металл.
Ну так вот, у обитателей планет-гигантов нет никаких шансов выйти в космос. Корабли, развивающие скорость, необходимую для преодоления силы тяжести их планет, попросту невозможны. А даже если бы их изобрели, приходилось бы сооружать им сверхпрочные стены толщиной в несколько метров, чтобы удерживать зверское давление, необходимое таким инопланетянам.
Мы к ним заглянуть на чай тоже не имеем возможности, нас же там расплющит в лепешку, равно как и наших роботов. Теоретически можно общаться с ними посредством каких-либо сигналов вроде радио, но еще ни одна цивилизация планет-гигантов почему-то не достигла такого уровня технологического развития. Получается, ничего не остается, кроме телепатической коммуникации. Так что еще во времена начала нашей одиссеи на орбитах планет-гигантов уже находились исследовательские станции со специально обученными псиониками.
Поначалу было много истерии и конспирологии вокруг всего этого. Мол, данный проект не более чем фейк для распила бюджета, и на самом деле никакого разума на таких планетах нет. А все то, что те псионики якобы надальновидели, не более чем их фантазии. Все это безобразие продолжалось, пока ученые не создали-таки робота, способного функционировать при высочайших давлениях. Он на поверхности планеты, правда, все равно прожил недолго. Однако перед выходом из строя успел заснять небольших существ, похожих на черепах, населявших сложные подземные лабиринты. Примерно таких же, какими их ранее рисовали наши псионики.
Ну так вот, дальновидением те специалисты уже давно просмотрели всю поверхность планеты с ее подземельями, в которых и увидели разумных обитателей. Но вот с телепатической коммуникацией возникли проблемы. В сознании аборигенов не было такого понятия, как телепатия, даже в контексте сказок для детей. Так что одно только налаживание телепатической связи заняло шестнадцать земных лет кропотливой работы нескольких псиоников, которые все это время жили на орбитальной станции.
Конечно же, те космонавты выполняли и другие исследовательские работы, не только все время пытались телепаться с местными жителями. Но примечательно, что за все это время один из них умер от инсульта, а еще двоих отправили на принудительное лечение к психиатру. Слишком чуждый разум и, соответственно, слишком большая нагрузка на человеческую психику. Нервная система просто не выдерживает такого истощения, и в ней начинаются патологические процессы.
Там, правда, все дело было еще и в том, что обитателям планет-гигантов до псионики пока ой как далеко. Поэтому бо́льшая часть сил ушла на то, чтобы настроить инопланетянам телепатический канал. Забавно, что, как только в их культуре появилось такое понятие, как «телепатия», все изменилось. То есть с теми аборигенами, которые с детства знали, что такое телепатия, наладить общение оказалось намного проще.
Печальный опыт, конечно. Внутри все-таки теплилась надежда, что у меня на налаживание телепатической связи с нашим загадочным псиоником уйдет меньше времени, чем шестнадцать земных лет. Однако чего я только ни делала: концентрировалась и так и эдак, отправляла самые разные мысли, один раз даже выходила наружу, под присмотром боевых роботов и дронов, конечно, но абориген словно под землю провалился.