Многомерная Плесень
Дисклеймер
Автор не преследует цели оскорбить чьи-либо национальные, религиозные, этические или ещё какие-либо чувства. Мнение автора может отличаться от убеждений персонажей. Все события и герои вымышлены. Любые совпадения с реальными людьми случайны.
Данная повесть содержит сцены воспроизведения себе подобных, но, поскольку описываемый процесс не относится к классическому способу размножения, ограничений по возрасту нет. Некоторые бета-ридеры утверждали, что текст тяжел для восприятия из-за обилия научных терминов и санскритских слов. Специально для удобства таких читателей в конце есть словарик. Возможно, им следует ознакомиться с ним перед чтением (а может, и вовсе отказаться от чтения, но это на их усмотрение).
Автор не является ученым или экспертом (ну разве что диванным). Поэтому просьба к заклепочникам писать по поводу найденных ошибок сюда: https://author.today/u/tssrkt
1 — Планета «грибов»
Представьте, что ДНК-тест показал, что ваша будущая дочка будет умницей, красавицей, душкой – но не будет вылезать из депрессии. Не захочется ли вам избавить ее от многих лет мучений быстрой и безболезненной манипуляцией в пробирке?© Юваль Ной Харари «Homo Deus. Краткая история будущего»
«Летальный исход» — пестрела надпись перед глазами. Тяжело вздохнув, я нажала на виртуальную кнопку «ОК» и заглянула в подробный отчет: плод опять погиб из-за эндогенного разрушения нервной системы, на этот раз на сорок пятом дне пренатального развития. Ну почему набор генов, улучшающий работу мозга, приводит к летальному исходу еще до выхода из техноматки? Признаться, я уже соображала неважно, глаза слипались и болели от виртуальной реальности. Может, сделать перерыв?
Еще раз тяжело вздохнув, я открыла новую среду редактирования генома и начала все заново. Программировать генетический материал — это как решать сложную и увлекательную головоломку. В ней около двадцати тысяч слов-генов, которые вмещают бесчисленные комбинаций всего четырех букв-нуклеотидов. Суть задачи состоит в том, чтобы расположить все эти «буквы» в таком порядке, при котором белковый организм получит наиболее благоприятный набор признаков.
Способов решения задачки не так уж мало: можно всецело полагаться на расчеты искусственного интеллекта, комбинировать предложенные им варианты, шлифуя их и доводя до совершенства. А можно пробовать создавать комбинации генов или синтезировать новые с нуля, после чего тестировать свои гипотезы в виртуальной симуляции. Последний вариант, конечно, сложнее, для него нужно больше знаний и опыта. Тем он интереснее.
Я же пошла самым тяжелым путем: взяла отбракованный комплекс генов и решила сделать из него конфетку. Не из-за одного лишь скверного характера, как утверждал бортовой искин, а потому, что это действительно невероятно перспективный генный комплекс. Вот только на ранних стадиях внутриутробного развития он почему-то приводит к смерти. Но представьте, какие преимущества он может дать, если решить проблему летального исхода! Сократ, конечно, и слушать не хотел. Но что взять с искусственного интеллекта, ему проще забраковать, он же так запрограммирован.
Когда-то процесс совершенствования генома шел чрезвычайно длительным и муторным путем естественного отбора. Других методов улучшения генетического материала у природы не было, так что достижения врачебной практики стали серьезным камнем преткновения на пути эволюции Homo sapiens. Развитие медицины повышает выживаемость болезных особей, но тем самим ухудшает генофонд популяции. Что нам оставалось, кроме как научиться редактировать собственные гены?
И все-таки задачка модификации генома в сторону улучшения когнитивных способностей теперь уже казалась слишком сложной. Практически непреодолимой. Впечатление складывалось такое, будто все, что могли, усовершенствовали до меня. Неужели я так и не смогу сделать следующее поколение еще хоть немного умнее?
Возможно, мне просто следует отвлечься от этой задачки и пока переключиться на какую-либо другую. Иногда так бывает, что ответ приходит сам по себе именно после того, как его поиск отложен на потом. Можно же в человеческом организме улучшить что-либо еще, помимо мозга. Вот, например, возвратный гортанный нерв. Что это за дурацкое инженерное решение, тянуть его вниз под аорту и оттуда обратно к гортани?
Так и быть, займусь пока этим нервом. Но стоило мне начать работу в новом направлении, как в виртуальной реальности появился трехмерный образ бортового искусственного интеллекта.
— Алиса, что ты делаешь? — поинтересовался он.
— Пытаюсь подвести возвратный гортанный нерв к гортани так, чтобы он не огибал аорту.
— Зачем? — нахмурился искин.
— Да как-то это несуразно, — развела руками я и тут же добавила, плохо скрывая недовольство тем, что он отвлекает меня от работы: — А почему бы и нет, Сократ?
— Разве ты забыла первый закон биотехнолога? — еще больше помрачнел он и тут же напомнил: — Работает? Не трогай!
— Фиксить баги — наш священный долг, разве не так?
— Да, но не до такой же степени! Подумать только, у всех земных млекопитающих возвратный гортанный нерв проходит под дугой аорты и поднимается обратно, а ты…
— А я сделаю так, что в новой версии человека он не будет делать лишнюю петлю и сразу подойдет к гортани. Что в этом плохого?
— То, что данный нерв является одним из самых неопровержимых доказательств эволюции, — терпеливо объяснил искусственный интеллект. — Что, если у новых людей появится креационизм?
— Перестань, — отмахнулась я, — этот баг был окончательно пофиксен еще на поздних подверсиях второй версии Homo sapiens. Возникнуть повторно у следующих генераций он не может! Когнитивные способности уже слишком хорошо развиты.
— Мне нравится твой оптимизм, — повел бровями Сократ, — но вспомни о том, что наслоение культуры и цивилизации весьма хрупко и неустойчиво. Что, если твои потомки, не дай теория вероятности, станут космическими Маугли?
— Такого, конечно, не стоит исключать, — прекратив ковыряться в геноме, согласилась я, — хотя даже если и станут, то ненадолго. Они же могут размножаться только с помощью техноматок.
— Ко всему прочему, возвратный гортанный нерв — это своего рода визитная карточка всех млекопитающих Старой Земли. Представь, твоих космических Маугли найдут еще более поздние версии человека, чем известные нам. Как они поймут, что перед ними дальние родственники?
— По другим признакам? — неуверенно предположила я.
— Возможно. Если их тоже не пофиксят. Но в первую очередь будут смотреть именно на этот нерв. Ты же понимаешь, что вероятность возникновения такого же у инопланетных гуманоидов близка к нулю?
— Ладно, ладно, — вздохнула я и отменила все действия по коррекции возвратного гортанного нерва, — оставим в покое визитную карточку землян.
— Кстати, про более поздние версии, — начал Сократ после паузы, — за все эти тысячелетия, которые наш космолет летит к Новой Земле, человечество должно было сделать нехилый такой скачок в научно-техническом прогрессе и, соответственно, изобрести намного более быстрые корабли. А версия Homo sapiens, вероятно, уже далеко не третья, а триста третья…
— К чему это ты? — не поняла я.
— Представь, прилетаем мы на Новую Землю, а там давно уже процветает цивилизация новейшей версии человека.
— Но дистанционный анализ не показал никаких признаков технологического развития, — возразила я.
— Значит, люди все-таки не изобрели намного более быстрые двигатели, — заключил Сократ. — И уж точно не научились телепортироваться на другие планеты.
— Хочешь сказать, землян постигла деградация? Частичное или полное вымирание? — нахмурилась я и, не дождавшись ответа, тут же возразила: — Да ну тебя, что, если двигатели пошустрее попросту невозможны? Или люди решили, что эта планета не так уж интересна?
— Учитывая тот факт, что еще во времена начала нашей одиссеи люди колонизировали много планет, полное вымирание маловероятно, — согласился Сократ.