— Однако от потребности в сероводороде он так и не избавился, — задумчиво закончила за него я и, помедлив, добавила: — Кстати, при умении метаболизировать такой агрессивный окислитель, как кислород, они должны быть подвижнее, чем просто гигантские столбы.
— Я тоже так подумал, — кивнул искин, — но пока никакой подвижности за ними не замечено. Однако наши роботы уже бурят местную породу, чтобы собрать мицелий из слоев поглубже. Кислород, должно быть, каким-то образом используется далеко под землей.
— Получается, гигантские грибы — это не столько органы размножения, сколько дыхания, — задумчиво протянула я.
— Да, — согласился Сократ. — К тому же кое-какие образцы мицелия мы уже изучили, на микроскопическом уровне они больше напоминают земную плесень.
— Плесень с гигантскими органами размножения и дыхания, которая поглощает кислород и метаболизирует сероводород. Удивительно, — заключила я и почувствовала подъем воодушевления: так и захотелось побыстрее приступить к изучению генома данного организма.
Сократ согласился с тем, что мне уже намного лучше и я вполне могу начать работать, однако настоял, что прямо сейчас мне следует вернуться в свою каюту и поспать. Ведь, согласно местному времени, как раз близилась полночь. А работа не хищное млекопитающее из семейства псовых, в свой естественный ареал обитания не убежит. Вот ведь старый зануда этот бортовой искин!
Вернувшись в каюту, я улеглась в постель и уже собиралась выключить свет, как вдруг увидела в дальнем углу Тимура! Он был таким же, как десять лет назад, и все так же сидел в левитирующем инвалидном кресле.
— Алиса, не слушай Сократа, он не понимает! Ты должна выйти наружу! Слышишь? Как можно быстрее вернись в ту пещеру!
— Тимур? — только и успела вымолвить я, как он исчез.
7 — Fatal System Error
До тех пор пока вы не сломались, вы не знали, из чего сделаны.© Зияд Абдельнур
Я сидела в виртуальной реальности и рассматривала трехмерную модель местности вокруг нашего космолета. Несколько раз покрутила все с высоты птичьего полета: сплошные шапки грибов на фоне болотистой почвы. Потом спустилась на уровень пешехода и «прошлась» по маршруту своей первой вылазки, остановилась у того места, где на меня напал ракоскорпион. Странно, я была уверена, что там за водой есть холм, я же видела на нем силуэт… э-э-э… чего-то человекообразного? Еще раз поднялась и опять покрутила с уровня птичьего полета. Где холм?
Ни холма на трехмерной модели, ни странного силуэта на записях. Хотя еле различимый абрис в записи мог и не отобразиться, но холм? Неужели это была галлюцинация? Может, редкий оптический эффект вроде миража или что-то наподобие «горного призрака»? Даже если так, он все равно должен был записаться на видео. То есть все-таки глюк?
Ладно, в тумане что-то привиделось из-за переутомления и стресса. А высадка на незнакомой планете — это все-таки стресс, нельзя отрицать. Особенно после изнурительной работы и депривации сна. Но Тимура в пещере я видела отчетливо, это не может быть галлюцинацией! Тем более что меддиагностика не показала никаких отклонений в работе нервной системы. Интересно, почему я тогда потеряла сознание? Хотя увидеть давно умершего друга — это, знаете ли, то еще потрясение. Тут любой мог бы шлепнуться в обморок.
Однако вчера в моей каюте он просто исчез. Сказал прийти в пещеру и испарился, словно был голограммой, которую выключили. Но кто мог проделать такое? На этой планете есть кто-то или что-то, создающее голографический образ моего друга детства? Откуда оно знает, как Тимур выглядел десять лет назад? И зачем кому-то, чтобы я шла в то подземелье?
Я покрутила трехмерную модель в сторону пещеры и тут в пространстве виртуальной реальности выскочило уже знакомое окошко:
«Обнаружены чужеродные микроскопические объекты!»
Опять споры? В моей каюте?! Но как?
Никаких сомнений, сообщение пришло от сенсоров, расположенных в моей скромной обители. Что еще за чужеродные микроскопические объекты прямо в моей каюте, черт побери?!
Нажав кнопку «Подробнее», я заглянула в отчет и ужаснулась: споры найдены во всех отсеках космолета! К тому же их становилось все больше.
— Сократ! — позвала я и, после того как в виртуальной реальности появился его трехмерный образ, добавила: — Что происходит? Нас засыпало спорами местных грибов?! Как?
— Хотелось бы знать, но пока не очень понятно, — признался искин.
— Разгерметизация? — ужаснулась я.
— Невозможно, — уверенно отрезал искин. — Нет никаких признаков сероводорода в космолете! Впрочем, версию с разгерметизацией я проверял еще после первого обнаружения.
— Так откуда они берутся? — нахмурилась я.
— Судя по всему, ниоткуда.
— Что? Ты в своем уме?!
— Посмотри. — Он открыл окошко, в котором по белому фону были разбросаны продолговатые объекты, похожие на семена. — Это споры в десятитысячекратном увеличении.
Новые «зернышки» возникали из ниоткуда!
Предвосхищая мой вопрос, Сократ продолжил:
— Объяснение только одно: телепортация. А значит, на данной планете есть весьма сильный псионик, способный к телепортации как минимум очень маленьких объектов.
— Но зачем он забрасывает нас спорами?! — изумилась я.
— Не знаю. Возможно, пытается терраформировать интерьер космолета в сторону более привычного состава атмосферы?
— Так споры же все равно не прорастают без сероводорода!
— Ну, не исключено, что этого он не знает.
— Сильный псионик, и не знает? Странно, — заключила я.
— Возможно, он не такой уж и сильный? — предположил Сократ, сводя брови. — Может, он просто не способен телепортировать объекты крупнее микроскопических?
А я, подумав, добавила:
— Так что, получается, на этой планете есть разумная форма жизни?
Придется ли менять колонизационную миссию на исследовательскую? Вот в чем вопрос.
— Ну, вряд ли псионик неразумен, хоть нам и не понятны его мотивы, — заметил Сократ и, помедлив, добавил: — С другой стороны, наши разведчики не обнаружили никаких признаков разумной формы жизни. Да и не могла она возникнуть на таком раннем этапе эволюции.
— Ну да, местная живность только вышла на сушу, а в воде всегда слишком мало кислорода для достаточной энцефализации, — повторила я избитую истину, словно хотела убедить себя в ней еще больше.
— Значит, наш псионик, как и мы, прибыл сюда с другой планеты, — заключил Сократ. — Нам следует найти его как можно быстрее и выяснить, чего ему надо. А насчет спор не беспокойся, от них нет никакого вреда. Максимум, что может случиться, — это аллергия на чужеродный белок. Но, похоже, твоя иммунная система относится к этому всему весьма толерантно. Активный иммунитет новых версий человека вообще очень спокойный, поскольку вы больше полагаетесь на пассивный…
— Да, да, знаю! — поспешно прервала его занудство я. — У нас, благодаря генетической модификации, увеличена концентрация интерферона. К тому же наноботы, бороздящие просторы кровяного русла, сразу заметят и сообщат в центр о потенциальных угрозах.
— Именно, — подтвердил старый зануда, после чего добавил: — Кстати, системы очистки корабля успешно отфильтровывают и дезинтегрируют споры. Полагаю, рано или поздно этому странноватому псионику надоест засевать наш космолет.
— Мне нравится твой оптимизм, — заметила я и закрыла окошко со спорами. Теперь, помимо Сократа, передо мной была только трехмерная модель местности. И тут меня осенило: а что, если все те глюки во время первой вылазки тоже результат деятельности псионика?