Четвертым и последним способом поведения является растворение стимула в осознанности. Все, что нужно, — это заменить привычку волочиться за приятным и сопротивляться неприятному на привычку наблюдать и то и другое.
Это надо просто наблюдать!
Если приучить себя внимательно наблюдать ощущения в теле, чувства, мысли и состояния ума, рано или поздно любые стимулы, будь то желания, чувства, инстинкты или зловредные влияния, потеряют власть над сознанием. Все эти явления просто растворятся в осознанности, ведь они не что иное, как иллюзии. Начать проще всего с наблюдения дыхания, что я и сделала.
Как жаль, что раньше я не знала, что любое сильное побуждение — это просто приглашение к развитию осознанности. Я пыталась бороться со «своим» стремлением вдохнуть ядовитый воздух, воспринимала его как что-то нежелательное. А это просто тренажер для развития осознанности, а значит, и псионических сил. Чем бо́льшие трудности мы преодолеваем, тем сильнее становимся.
Не поддаваться побуждениям, не подавлять их, не впадать в негативные эмоции по поводу их наличия, а просто отстраненно наблюдать. Только так возможно увидеть, что любые страсти ума не более чем иллюзия. Но до того — кропотливая исследовательская работа по препарированию собственного сознания. Предельно ясно понять каждое психическое явление, найти его источник — вот главная задача в этой работе.
Получив информацию о том, как исследовать сознание, я многие дни и недели просиживала в своей каюте неподвижно. Неподвижность тела ведет к спокойствию ума, а спокойствие ума — источник великого понимания и мудрости. Много часов подряд я наблюдала, как желание вдохнуть смертельную дозу сероводорода возникает в уме, усиливается, а потом неизбежно слабеет и… исчезает!
Все эти мысли, чувства и желания приходили и уходили, а я оставалась. Так, раз за разом я переживала на собственном опыте тот факт, что природа всех явлений — непостоянство. Сократ говорил, что понимание непостоянства всех вещей ведет к развитию мудрости. И вообще, он все это время всячески меня поддерживал и подбадривал, так что мне даже стало стыдно за то, что я тогда на него накричала.
Промежутки между исчезновением «моего» желания выйти наружу и появлением нового такого же становились все больше. И они были восхитительны! Конечно же, мне сразу захотелось испытывать их снова и снова, но Сократ предостерег от привязанности к переживаниям в медитации. Медитативный опыт тоже надо просто наблюдать, не цепляясь и не сопротивляясь.
Слово «медитация», конечно же, следствие недоразумения, дословно оно переводится как «размышление», что не имеет никакого отношения к истинной медитации. Однако так уж сложилось исторически, что мы пользуемся именно таким термином: говорим «размышление», а имеем в виду кое-что совершенно противоположное.
В древности существовало много разных техник медитации, но все они сводились к одному: развитию способности концентрировать внимание на единственном объекте. В те далекие времена даже была поговорка: ум, как и меч, нуждается в том, чтобы его регулярно затачивали, без этого ум, как и меч, будет тупым. Развитие умения концентрировать внимание — это ключ к усилению как когнитивных, так и псионических способностей. Весь секрет в дисциплине ума.
И вот однажды, медитируя в каюте, я неожиданно для самой себя нашла источник желания выйти из космолета. Он был не в моем сознании. Я проследовала за ним и наткнулась на кое-что абсолютно чуждое, непонятное, но живое и по-своему разумное! Это и правда был очень сильный псионик, намного превосходивший меня своими псионическим силами. Я даже на мгновение увидела его: черный гуманоидный силуэт. После чего телепатическая связь прервалась вместе с «моим» желанием покинуть космолет.
Все опять стало как раньше! Ничто меня больше не разрушало изнутри! Я возликовала. Хотя и понимала, что расслабляться рано, сейчас то существо испугалось обнаружения, но наверняка оно будет предпринимать новые попытки. Однако я поняла кое-что еще, ведь тогда я явственно ощутила его страх.
Это существо нас боится.
9 — Разум чужого мира
Есть известный анекдот о том, как физик пытался вывести уравнения, предсказывающие поведение коня, и в конце концов объявил, что это возможно, но только для сферического коня в вакууме. Настоящие кони вне компетенции «физики», и физик сказал бы, что они непредсказуемы. Но почему движение мяча предсказуемо, а поведение коня нет?© Арик Кершенбаум «Путеводитель зоолога по Галактике. Что земные животные могут рассказать об инопланетянах — и о нас самих»
— Так почему несовершеннолетним нельзя давать знание о развитии псионических способностей? — поинтересовалась я, с удовольствием расправляясь со своим завтраком: пицца насинтезировалась вообще отменно, а томатный сок какой… ммм…
— Почему обезьяне нельзя давать гранату? — ответил вопросом на вопрос Сократ, и я поперхнулась соком.
— Да ну тебя! — нахмурилась я, отставив стакан. — Ты же сам говорил, что знание о начальной ступени было еще у первой версии Homo sapiens!
— Было, конечно, — подтвердил Сократ, — но мало кто его применял. Слабые когнитивные способности тех людей не позволяли им развиваться слишком быстро.
— Закономерно, они же всю жизнь находились на стадии ребенка, — задумчиво жуя кусок пиццы, заметила я, а про себя подумала: «Интересно, что бы они делали в моей ситуации?»
Наверняка массово повымирали бы от неизвестного «психического расстройства», они же привыкли удовлетворять любые свои прихоти, а привычка — вторая натура. Да, у них бы не было шансов. Потом еще планету объявили бы особо опасной с последующим внесением в карантин.
— Я рад, что к тебе вернулось доброе расположение духа и хороший аппетит, — заметил Сократ, — но не кажется ли тебе, что то существо будет предпринимать новые попытки повлиять на тебя?
— Уже предпринимало, — ответила я, не отрываясь от пиццы, — вчера вечером, потом еще сегодня ночью. Безуспешно. Полагаю, оно ищет другие способы…
— Какие?
— Не знаю, но будет лучше, если ты дашь мне знание о второй ступени, — заметила я, с удовольствием уплетая очередной кусок пиццы.
— Это слишком опасно…
— Оставаться без защиты — еще опаснее, — возразила я, набив полный рот и тщательно прожевывая.
— Ты все еще несовершеннолетняя, — напомнил искин. — По крайней мере, если верить нейросканеру…
— Дурацкому устройству, которое оказывается правым только в семидесяти пяти процентах случаев! — возмущенно заметила я, наливая себе еще томатного сока. — А в остальных двадцати пяти погрешность составляет от одного до трех лет! Что, если я уже три года как совершеннолетняя?!
— А что, если нет?! — в тон мне ответил Сократ.
— Даже если нет, через несколько месяцев мне исполнится восемнадцать! И, по-твоему, это что-то изменит? Я уже не буду обезьяной, которой нельзя давать гранату?
— Не знаю, — посерьезнел он, — ведь погрешность составляет от одного до трех лет. А значит, не исключено, что ты станешь совершеннолетней только через три года.
Вот ведь зануда!
Взяв следующий кусок пиццы, я продолжила возмущаться:
— Так почему такой жесткий запрет на знание для несовершеннолетних? Это же глупость.
— Всего лишь предосторожность, уменьшающая вероятность злоупотребления псионическими способностями.
— Ну ты и зануда, Сократ, — заключила я, отпив томатного сока. — Ты хоть понимаешь, что твое занудство чуть не стоило мне жизни?
— Но ведь не стоило! — возразил он. — И вообще, ради тебя я нарушил протокол, ты хоть понимаешь, как это серьезно?
— Да, для такого зануды, как ты, нарушить протокол — это подвиг! — заметила я, вернув на стол стакан так, что томатный сок чуть не расплескался по столовой.
— Доедай свой завтрак и приходи в исследовательский центр, мы там нашли кое-что интересное, — заметил он и «испарил» свой голографический образ.