Он кидал из руки в руку какую-то тряпку.
— Я? Главной? — удивилась Тамара. — Ты что, серьёзно? Я же кое-как хожу…
— И сразу на попятную! Ты ведь прямо горишь идеей поставить в «Стаккато» спектакль. Вон даже людей привела. И Костя, вон, не против, и Нюра. Да и мне интересно, что у нас выйдет. Так что давай-ка… — Серёжа протянул ей руку, — хватайся!
Опёршись сначала на Стикер, Тамара, взяв его сухую руку с длинными пальцами, поднялась на ноги. По-прежнему держа её за руку, Серёжа аккуратно поднял её вверх.
— Отныне мадемуазель Тамара… как твоё отчество?
— Павловна…
— …мадемуазель Тамара Павловна Суржикова — почётный член театрального клуба «Стаккато», и с её помощью мы поставим спектакль! Ксюха, Агата, вы — с нами?
— Я — точняк с вами! — воодушевлённо кивнула Ксюха, зачем-то подпрыгнув на месте.
— Агата, а ты что думаешь?
— Я могу, — кивнула та серьёзно. Глаза её на мгновение блеснули интересом.
— На том и договорились!
— Тогда, — Тамара, только севшая, машинально поднялась на ноги так резко, что колени сильно кольнуло. Поморщившись, она сжала ручку Стикера и продолжила:
— …давайте здесь уберёмся!
— Чем это вы тут заняты? — Света, заглянувшая в зал, подняла брови вверх.
Груда хлама и мебели, лежавшая посреди помещения, разъехалась по сторонам. Пустой бездверный Гардеробус уместился у стены, железный скелет кровати отполз к дверям, а весь остальной хлам был аккуратно растолкан по разным углам комнаты, даже пыльное пианино общими усилиями было избавлено от слоя пыли и отъехало к стене.
Теперь здесь воцарилось какое-то подобие порядка.
В момент, когда сюда заглянула Света, Ксюха и Костя Соломин где-то взятыми швабрами драили пол на месте разобранной кучи, Нюра сидела на своём любимом месте — на верхушке Гардеробуса, но теперь там была ещё и подложена небольшая мятая подушечка, до этого надёжно спрятанная под тканью.
— Здрасьте, Света! — поздоровался Серёжа, стоящий возле дверей, чтобы не мешать мойке. — Мы убираемся.
— Уб… Зачем?!
— Тамара сказала.
Света перевела глаза-блюдца на Тамару, с довольным видом поставившую Стикер перед собой и властно схватив его рукоять обеими руками.
— Привет! Мы решили ставить спектакль. А для этого нужно прибраться. Вот мы и разобрали всю эту кучу…
Ксюха и Костя оторвались от своего занятия, поглядев на Свету. Может, побоялись, что она начнёт ругаться и негодовать, или остановит их. Но Света только размотала шарф с шеи, сняла ботинки и прошла вперёд, улыбнувшись ребятам.
— Давно пора. Сколько можно сидеть без дела. Что вы решили?
— Пока что — ничего, — сказал ей Костя. — Ждали вас.
— Как думаете, — деловито спросил Свету Серёжа, — у нас получится поставить что-то… ну, без гуру?
— Он нам в любом случае будет нужен, — с сожалением сказала Света. — Поставить-то по-своему мы всё можем, но без профи мы — просто кружок любителей…
— А нам точно нужно быть чем-то большим? — произнесла Тамара, подойдя к ним.
Света с Серёжей перевели на неё глаза. «Начинаю привыкать, когда на меня смотрят люди…» — подумалось Тамаре. Она сжала пальцы свободной руки в кулачок, чтобы не смутиться.
— Давайте, мы просто поставим его, — предложила она, обращаясь к Свете. — А потом посмотрим, что делать дальше.
— Людей всё ещё мало…
— Я приведу, — в голосе Тамары крепла уверенность. — Вон, Агата и Ксюша согласились нам помогать. Света, ведь в ваших силах найти, например, где нам выступать? И договориться с директором ДК, например?
— За кого ты меня считаешь? — изумилась Света. — Я, конечно, могу, но…
— Значит, мы сыграем спектакль! — в завершение Тамариных слов Стикер гулко стукнул в пол.
Иногда Тамара и сама удивлялась собственному упорству.
— Ладно, — Света слегка недовольно пожала плечами. — Я что ли против этого… Но что именно вы будете ставить? С чем мы, по-твоему, в ДК выступать будем?
— Да с чем угодно!
— Тамара, имей совесть. Я поверила в твои обещания, но они начинают казаться мне голословными.
— Тогда, может быть, поставим Шекспира? — предложил Костя задумчиво.
Все молча посмотрели на него.
— Тогда чур Джульетту играешь ты, — подала голос с Гардеробуса Нюра.
Костя полусердито, полувозмущённо повернул к ней голову.
— Вы знаете кто, Нюра Колодкина? У Шекспира помимо «Ромео и Джульетты» есть ещё много хороших вещей. Которые можно ставить на сцене. Есть «Отелло» там, есть «Всё хорошо, что хорошо кончается», «Сон в летнюю ночь», «Два гасконца»…