— Ты чего расселась? — послышался голос сзади. Тамара повернула голову, вытирая слезящиеся глаза.
В нескольких метрах от неё стояла невысокая девушка с лохматыми длинными волосами, маленьким чуть вздёрнутым носом и в круглых очках. В первые секунды она почему-то напомнила Тамаре неухоженную куклу, сбежавшую от хозяйки. Мешковатая одежда, большой рюкзак, непричёсанная голова… В целом, слово «непричёсанная» очень точно отражало то, как выглядела эта незнакомка, задавшая странный вопрос.
Тамара какое-то время молча смотрела на неё, не зная, как ответить на вопрос. Она до сих пор сидела на коленях, которые дьявольски болели после удара об пол.
Подойдя к ней, незнакомка (уже вторая за утро) нагнулась, подняла Стикера и подала Тамаре.
Та покачала головой.
— Я… упала. Я не могу идти.
— И что делать? — спросила незнакомка.
— Нужно домой… Или в медпункт, наверное, — неуверенно сказала Тамара. Ей и раньше приходилось падать, причём менее удачно, и чаще всего колени ныли вплоть до укола обезболивающего лекарства.
— Давай ты для начала сядешь на скамейку, — предложила незнакомка. Она всегда говорила негромко и сосредоточенно, как будто они были какими-то заговорщиками. — Я помогу.
— У-у-уй…
— Больно?
— Да… Колени. Ая-я-я-яй…
— Что у тебя с ними?
— Больные с детства… — с помощью девушки усевшись на скамейку, Тамара издала еле слышное «с-с-с-с» сквозь зубы. Боль немного отступила, но без лекарства колени будут «остывать» до конца дня, а может быть, и до завтра.
— Ты на урок опаздываешь? — спросила Тамара девушку. — Спасибо тебе. Беги. Я как-нибудь сама…
— Я медсестру позову, — сказала незнакомка спокойно. — А ты пока сиди тут.
Тамара не очень приветствовала сарказм, но в этот момент он к ней в голову пришёл без приглашения, и она чуть не выдала «ага, возьму и убегу».
Её «спасительница» появилась спустя двадцать минут, сказав, что медпункт закрыт. К этому времени Тамара попробовала встать и поняла, что всё не так уж и серьёзно. Колени, конечно, болели, но ходить она могла… разве что, опираясь на Стикер чуть больше, чем обычно.
— Тогда я домой пойду, — сказала незнакомке Тамара. — Спасибо тебе ещё раз…
— Пойдём, помогу спуститься.
— Да нет, не стоит…
Но эта девушка отличалась от той, которую Тамара встретила утром: она не просто предлагала помощь, а твёрдо (насколько позволял негромкий голос) утверждала, что собирается помочь. И её приходилось слушаться, потому что не хотелось обижать, и потому что Тамаре действительно нужна была её помощь.
Неловко опираясь на неё, и немного на Стикера, который что-то неразборчиво ворчал про себя, Тамара зашагала к лестницам.
— Меня Агата зовут, — представилась девушка и зачем-то пояснила: — Уроки у меня уже всё. Кончились.
— А почему ты тогда тут?
— Сама не знаю… Зашла и увидела, что ты сидишь. Подумала: может, что-то случилось.
Тон у Агаты всегда был слегка задумчивый и почти что сонный. Обращаясь к Тамаре, она будто бормотала что-то сама себе.
— А я Тамара Суржикова.
— Красивая фамилия.
— Что, правда? А у тебя какая?
— Не скажу, — и Агата отвела взгляд вправо.
— Стесняешься что ли?
— Смеяться будешь, — а затем отвела влево.
— Обещаю, что не буду. Теперь ты меня заинтриговала! Скажи. Какая у тебя фамилия?
— Гауз. Немецкая, — после этих слов взгляд Агаты упал куда-то вниз, на ботинки.
Тамара наморщила лоб, делая осторожные шаги по ступенькам вниз.
— Аааа, так ведь я её видела на стендах! Ты же от нашей школы на олимпиады по литературе ездишь и выигрываешь, да? «А. Гауз» — это ты? Я всегда думала, что Анна…
— Угу… — кивнула Агата невесело.
Тамара улыбнулась ей сквозь ноющую боль.
— Тогда ты молодец! Наверное, здорово столько всего знать.
Агата помотала головой — ей как будто было совсем не здорово.
— Эти мне олимпиады… Ничего на них интересного.
— Почему же?
— Ну… — Агата немного подумала над ответом. — Потому что они простые. Выиграть там легко, если читать умеешь. Вот мне и не интересно. Но меня всё равно на них таскают.
— А почему ты не скажешь, что не хочешь ездить?
— Кроме меня больше некому «защищать честь школы»… Мне так говорят.
На следующий день над городом неожиданно выглянуло солнце.
Теплее от этого, конечно, не стало, но между бесконечными облаками и дождями солнечный луч был как глоток свежего воздуха. Тамарины колени всё слегка ещё ныли после вчерашнего. Придя после школы, Тамара самостоятельно вколола себе обезболивающее и под вечер ничего не сказала маме. Дело в том, что та всегда была чрезмерно беспокойной женщиной, так что из-за слабого Тамариного здоровья по любому поводу била тревогу, и не важно, насколько серьёзной действительно была ситуация.