Кей моргнула. Нет, она не расскажет ему о своем позорном отступлении. Она постаралась, чтобы голос прозвучал как можно равнодушнее.
— Это имеет какое-нибудь значение?
— Представьте себе, имеет. Для меня.
В низком голосе прозвучала сердитая нота, и Кей впервые почувствовала, что он оскорблен. Она ощутила огромное удовлетворение.
— Так как? Я не уйду, пока вы не окажете мне любезность ответить на этот вопрос.
— Я вылезла через окно в туалете, — без всякого выражения призналась она.
Воцарилось долгое молчание, потом Митчелл начал смеяться. Это было не саркастическое фырканье или презрительный смешок, а оглушительный хохот, захвативший Кей врасплох. Она безуспешно пыталась подавить улыбку. Его веселье было таким заразительным.
— Бьюсь об заклад, ничего подобного в этом ресторане не было! Да еще в такой юбке! — воскликнул он, задыхаясь от смеха. — Вам повезло, что вы не поранились.
Кей подумала о многострадальных коленках.
— Да, наверное.
— И вы предпочли «выброситься» из окна, чтобы избавиться от моего общества?
Митчелл Грэй больше не смеялся, и что-то в его тоне вновь вызвало краску на лице Кей.
— Я… я не люблю, когда меня обманывают, — запинаясь, сказала она.
— А если бы я не обманул, что тогда? — тихо спросил он, и от низкого вкрадчивого голоса у нее по спине побежали мурашки. Он встал из-за стола и подошел к ней. Она сразу почувствовала себя такой же маленькой, как ее близнецы.
— Я… сказала вам, что не хожу на свидания.
Кей хотела отступить, но это было бы глупо и, кроме того, могло внушить ему ложные мысли. Она ничуть его не боится.
— Никогда?
— Никогда, — последовал твердый ответ. — Я должна заботиться о близнецах.
— Разве ваша мама не посидела бы с ними? — мягко спросил он. — По-моему, она не отказалась бы. Мне она показалась очень приятной женщиной.
— Так и есть, — с жаром сказала Кей. — Конечно, она посидит с детьми, если я попрошу, но я предпочитаю не просить. Я не хочу быть втянутой в… — Она умолкла, чувствуя, как ее обволакивает слабый соблазнительный аромат его тела и от волнения по коже бегут мурашки.
— Я тоже. — Митчелл посмотрел на нее сверху вниз. Темные волосы подчеркивали загорелое лицо и яркие серо-голубые глаза. — Мы ведь уже выяснили, что между нами есть определенное сходство. Мы оба свободны, независимы и поступаем по своему усмотрению.
Кей пристально вглядывалась в сильное, с правильными чертами лицо. Мужчинам нельзя доверять. Они говорят одно, а имеют в виду совершенно другое…
— Я люблю женщин, — признался Митчелл, — но это не значит, что я готов попасть в ловушку или устроить ее для кого-нибудь. Один мужчина, одна женщина и вечная преданность — сказки для детей.
— Я не… — Кей умолкла, щеки у нее горели. — Я не сплю с кем попало.
— Прекрасно. Я тоже.
— Я имею в виду…
— Кей, я знаю, что вы имеете в виду. — Он легко, словно перышком, провел пальцем по ее щеке. Ласковое прикосновение отозвалось в каждой клеточке ее тела. — Я не питаю никаких надежд, понимаете? Я не зеленый юнец, который способен наслаждаться обществом женщины, только если проведенный вместе вечер завершится животным спариванием. Секс — это гораздо больше, он требует духовного и физического стимулирования и становится намного интереснее, если партнеры знают друг друга и достигли определенного уровня доверия. Однодневные половые связи — не для меня.
Кей не могла поверить, что между ними происходит разговор подобного рода. За всю свою жизнь она спала с единственным мужчиной — Перри, которому отдала тело, потому что ему уже принадлежало ее сердце. Митчелл говорил совершенно о другом.
— Извините. — На этот раз она отступила от него на шаг, чувствуя желание избавиться от соблазна. — Я действительно думаю так, как сказала раньше. Мне не нужна связь ни в каком виде. Я не готова вновь встречаться с мужчинами.
Митчелл обнял ее прежде, чем она поняла, что он делает, и поцеловал крепко, но не настойчиво. На секунду Кей окаменела, но знакомый запах и прикосновение сильного мускулистого тела уже околдовали ее. Ласки нетерпеливых губ становились настойчивее, язык стремился проникнуть глубже, и Кей в бессознательном удовольствии прижалась к Митчеллу, стараясь заполнить собой изгибы его тела.
Даже в самых безумных мечтах она не могла представить, что мужчина может так целоваться. Это опьяняющее и возбуждающее чувство как небо от земли отличалось от того, что когда-либо делал Перри, который целовал только в качестве необходимой прелюдии, после чего надо было быстро переходить к сути дела…