Я – за профессиональную армию, поэтому не очень понимаю словосочетание воинский долг. Я не понимаю, почему, например, скрипач должен отдавать долг Родине, служа в мирное время в армии, а не выступая с концертами перед своими согражданами. И, если Родина не может гарантировать мне, что в мирное время мой сын не погибнет в армии от неуставных отношений, – почему служба называется воинским долгом, а не воинской повинностью?
Есть люди, которые очень любят словосочетание: я должен... Я должен идти на работу... Я должен идти домой... Я должен встречаться с друзьями... Я должен отдохнуть... И так далее.
По моему убеждению, это несчастные люди, потому что по жизни их ведет не желание, а необходимость: не любовь, а долг. На мой взгляд, таким людям надо пересмотреть свою жизнь, что-то в ней устроено неправильно.
Нельзя утверждать, конечно, будто слово «долг» означает нечто, чего на самом деле нет. Некоторые вещи приходится делать из чувства долга. Это, безусловно, так.
Но слово это для меня подозрительно. Слишком часто оно употребляется для того, чтобы заставить людей сделать что-то неприятное, что-то такое, что им делать не хочется.
Если есть любовь – к родителям, к детям, к Родине, к работе – зачем вспоминать о долге? Для торжественности, что ли?
Нет, все-таки странное это слово, как ни крути. Вот слово дружба куда понятней и приятней, не так ли?
ДРУЖБА
Все-таки русский язык не просто мудр, но еще и иронично мудр. Разве не удивительно, что самого близкого на земле человека мы называем словом друг, то есть – другой? (Кстати, именно так определяет это слово Владимир Даль.)
Когда другой – иной, непохожий, не такой – становится ближайшим, мы называем его – друг. В этом есть и мудрость, и ирония, и невероятный оптимизм: все-таки легче жить в мире, где любой иной может стать ближайшим.
Как понять, стал ли вам человек действительно ближайшим? И вообще – существуют ли критерии у дружбы?
Ответ, казалось бы, очевиден: человека надо оценивать по поступкам. Вроде бы ясно: друг – это тот, кто всегда бросится на помощь, кому можно позвонить в три часа ночи, кто по первому зову примчится, если вам плохо.
Однако каждый из нас замечал, что иногда в трудную минуту на помощь приходят совершенно чужие люди. Бывает: человек помог вам в трудную минуту, а потом исчез, как говорится, «на всю оставшуюся жизнь». Вряд ли мы назовем его другом. Да и, кроме всего прочего, когда человеку плохо, нередко рядом с ним оказывается больше искренне сочувствующих, нежели, когда хорошо – искренне радующихся.
Короче говоря, такой критерий: мол, друг – эдакий личный вариант МЧС – мне кажется, не подходит.
Сегодня нередко друзьями называют коллег – тех, с кем вместе хорошо работать, на кого всегда можно положиться. Но коллега – пусть даже самый хороший – это коллега и есть, а друг – все-таки нечто другое.
В любом случае, каждому из нас очевидно: друг – это человек, который помогает прожить жизнь. Но как помогает? Чем и в чем?
Может быть, это покажется странным, но, на мой взгляд, друга нельзя оценивать по поступкам. Критерий дружбы – не то, что делает человек, а то, как вы ощущаете себя в его присутствии.
Вы, ваше душевное состояние в общении с другим человеком и есть самый главный критерий дружбы.
Друг – это человек, общаясь с которым вы понимаете: вы интересны и дороги ему без учета всего того, что вы добились в обществе, без вашего статуса; интересны и дороги сами по себе, как Создание Божие.
Душа каждого из нас – зеркало для наших друзей. Мы ведь мало кому можем раскрыть нашу душу, поэтому тот, кто отражается в ней, – тот и друг.
Да, дружба – понятие круглосуточное. Да, друг – тот, кто примчится на помощь, будет делить с вами беды и радости. Однако не всякий, кто примчится на помощь и будет делить беды и радости, – друг.
А вот тот, кто всегда постарается тебя понять и кто будет любить тебя, как бы ты себя ни вел, – это и есть тот другой, который становится другом. И, если вы не раздражаете его никогда, – значит, он вас любит, и будет вас спасать, и делить беды, радости и все, что угодно.
Для меня друг – это Божий Посланник. Он как бы прислан от Бога, как напоминание о том, что мы сами по себе, безо всех наших статусов можем быть интересны и необходимы другому человеку.
Мне кажется, что любой тиран – например, Сталин – уничтожает своих друзей детства и юности потому, что они напоминают ему о том истинном, что заложено в каждом человеке и что любой деспот обязан в себе уничтожить.