— Ты и сам выглядишь неважно, — сказала она в ответ на печальный взгляд Кикахи.
В ее бархатном и нежном контральто чувствовались хриплые надсадные нотки.
Анана встала. В ее прекрасной фигуре стройность и изящество удивительным образом сочетались с полной грудью и широкими плечами. Она лишь на два дюйма уступала в росте Кикахе, но без труда обгоняла его на дистанции в пятьдесят ярдов. Что же касается силы, то Анана могла бы на равных сразиться с любым мужчиной ее веса, и в этом не было ничего странного. За десять тысяч лет она хорошо потрудилась над своим физическим развитием.
Вытащив из заднего кармана расклешенных и слегка рваных штанов гребень, Анана расчесала длинные и черные как смоль волосы.
— Ну вот. Теперь лучше? — с усмешкой спросила она.
Ее белым красивым зубам позавидовал бы любой землянин. Всего лишь тридцать лет назад она в сотый раз обновила зубные корни.
— Довольно неплохо для старой дамы, которая умирает от голода и жажды, — ответил он. — И знаешь, если бы обстоятельства позволяли… — Его улыбка погасла, и, взмахнув рукой, он указал на вершины холмов: — К сожалению, у нас слишком много гостей.
В «ночном» полумраке Кикаха не увидел, как побледнело ее лицо. Однако в голосе Ананы появилась звонкая напряженность:
— Если бы на них росли фрукты, мы могли бы поесть.
Он не стал рассуждать о том, кто кого съест, посчитав за лучшее не говорить об этом.
Анана взяла лучемет, похожий на обычный шестизарядный револьвер. Вместо патронов в обойме находились батареи, и теперь только одна из них имела заряд. В стволе содержался механизм, регулировавший мощность луча так, что тот мог рассечь дерево, вызвать легкий ожог или нанести «оглушающий» удар.
Кикаха вернулся туда, где лежали его лук и колчан со стрелами. В этом мире ему только дважды удалось воспользоваться своим мастерством стрелка. Пугливые животные не подпускали людей на расстояние выстрела. А те две случайные жертвы оказались небольшими газелями, и, конечно же, их не хватило для того, чтобы наполнить животы пятерых человек, голодавших уже двенадцать дней. Однажды Анана заметила сонного зайца и, метнув топор, оглушила его. Но из-за пригорка выскочил длинноногий бабуин и, схватив зверька, умчался к поросшему травой оврагу.
Кикаха поднял оружие, и они отошли шагов на триста от спавших спутников. Положив голову на колени Ананы, он тут же заснул. Рукоятка его ножа торчала из земли у самой ладони, и в случае нападения он успел бы вытащить клинок за долю секунды. В распоряжении Ананы имелись лучемет, метательный топор и короткий нож.
В тот момент Кикаху тревожили не столько деревья, сколько остальные члены отряда: именно поэтому он старался держаться подальше от них.
Когда дежурство Ананы закончилось, она разбудила Маккея, вернулась к Кикахе и легла рядом. Она знала, что никто из спутников не посмеет подкрасться к ним во время сна. Анана с самого начала предупредила всех, что на ее часах есть устройство, которое подает сигнал тревоги при любом приближении достаточно крупного существа. И хотя она обманывала, такие устройства действительно использовались многими властителями. Поэтому, даже сомневаясь в ее словах, Уртона и Орк не решались на пробную вылазку.
Анана сказала, что убьет каждого, кто попытается напасть на нее и Кикаху во время сна. И все знали: она, не задумываясь, выполнит обещание.
Глава 3
Кикаха проснулся, потея от жары. Яркий свет «дня» щекотал ресницы и веки. Небо стало огненно-красным; облака разбежались, унеся драгоценную влагу. Долина исчезла. Холмы сравнялись. На их месте простиралась равнина, и теперь отряд находился на небольшом возвышении.
Это удивило Кикаху. Он не ожидал, что изменения будут такими скорыми. Однако Уртона сказал, что метаморфозы ландшафта иногда начинают ускоряться. Что мир был лишен постоянства и предсказуемости. Здесь человек либо сходил с ума, либо переставал чему-либо удивляться.
Деревья по-прежнему сжимали кольцо. Их численность достигла нескольких тысяч, и разведчики медленно продвигались к возникшему холму. Стволы походили на цилиндры, покрытые гладкой зеленоватой корой. Около вершины располагались большие круглые глаза. Почти у корней находилось отверстие — вернее, пасть. Внутри виднелись гибкие сплетения и два ряда острых акульих, зубов. По словам Уртоны, растения наполовину состояли из протеина. Властитель заимствовал строение их пищеварительной системы у животных, однако задний проход, или конечный сегмент пищевода, располагался рядом с глоткой, то есть во рту.