Приближаясь медленно и с улыбкой, Вольф сказал:
— Не бойся меня. Я не причиню тебе зла. Я просто хочу поговорить с тобой.
Девушка показала трясущимися руками на рог и дрожащим голосом произнесла:
— Где ты его взял?
— Я получил его от человека, назвавшегося Кикахой. Ты его видела? Ты знаешь его?
Огромные глаза девушки были темно-зелеными, и он счел их самыми прекрасными из всех, какие когда-либо видел. И это, несмотря на кошачьи зрачки, а, может быть, именно из-за них.
Она покачала головой и сказала:
— Нет. Я не знаю его. Впервые я увидела его, когда эти… — она сглотнула, побледнела, и похоже было, что ее вот-вот стошнит. — Когда эти существа загнали его на валун… И еще я видела, как они стащили его с валуна и увели с собой.
— Значит его не прикончили? — спросил Вольф, намеренно избегая слов “убили”, “зарезали” или “умертвили”, поскольку в здешнем мире эти слова были табу.
— Нет. Наверное, они старались сделать с ним что-то даже худшее, чем прикончить.
— А зачем тебе было убегать от меня? — недоумевал Вольф, — Я же не похож на этих…
— Я не могу говорить об этом.
Возможно она просто не желала говорить о неприятном. В жизни этих созданий было так мало отталкивающих или опасных явлений, что любая встреча с ними лицом к лицу приводила их в ужас. Они были чересчур ориентированы на все легкое и приятное.
— Мне наплевать, хочешь ты говорить об этом или нет, — бросил он. — Ты должна сказать. Это очень важно.
Она отвернулась.
— Не буду.
— В какую сторону они направились?
— Кто?
— Эти чудища и Кикаха.
— Я слышала, как он называл их “гворлами”,— сказала она. — Раньше я никогда не слышала этого слова. Эти гворлы, должно быть, пришли откуда-то оттуда…
Она показала в сторону моря и вверх.
— Скорее всего они спустились с горы.
Вдруг она повернулась и подошла вплотную к нему.
Ее огромные глаза поднялись к его лицу, и даже в этот момент он не мог не подумать, какими прелестными были черты ее лица и какой гладкой и кремовой — кожа.
— Давай скроемся отсюда! — воскликнула она. — Далеко! Эти чудовища все еще здесь. Может, некоторые из них и забрали Кикаху, но не все еще ушли. Я видела двух несколько дней назад. Они прятались в дупле дерева. Глаза их горят, как у зверей, и они издают ужасный запах, словно сгнивший, заплесневелый плод! Я думаю, они хотят заполучить вот это! — Она положила руку на рог.
— А я только что трубил в него, — произнес Вольф. — Если они где-то поблизости, то, наверное, услышали его звук.
Он огляделся. Примерно в сотне ярдов за кустом что-то блеснуло. Он не сводил глаз с куста и увидел, что ветки его шевельнулись. Затем снова как будто отблеск солнечного света. Он взял тонкую руку девушки в свою и сказал:
— Пошли. Но иди так, будто мы ничего не видели. Будь беспечной.
— Что случилось? — спросила она.
— Только не впадай в истерику. По-моему, я что-то увидел за тем кустом. Возможно, там и нет ничего, но опять же возможно, что это гворлы. Не смотри туда! Ты нас выдашь.
Он предупредил ее слишком поздно, потому что она дернула головой, обернувшись, охнула и прижалась к нему.
— Вот они!
Он посмотрел в направлении, куда указывал ее дрожавший палец, и увидел две темные приземистые фигуры, неуклюже выбиравшиеся из-за кустов. Каждый держал в конечности изогнутый длинный и широкий стальной клинок, размахивая им и что-то крича своими хриплыми, резавшими слух голосами. На темных мохнатых телах не было иной одежды, кроме широких поясов, поддерживавших ножны, из которых торчали рукоятки ножей.
— Без паники, — сказал Вольф, — Не думаю, что они способны очень быстро бегать на таких коротких кривых ногах. Где-нибудь тут есть местечко, куда нам можно было бы скрыться?
— За морем, — просто ответила она.
Голос ее дрожал.
— Вряд ли они смогут нас догнать, если мы достаточна опередим их. Мы можем переправиться на “гистоихтис”
Так называли огромных моллюсков, которыми изобиловало местное море. Тела их облегали тонкие, как бумага, но прочные раковины, похожие формой на корпус гоночной яхты. Из спины каждого выступал твердый хрящевой штырь, а из этой единственной мачты рос треугольный парус из кожи, настолько тонкой, что просвечивал насквозь.